Наследие Л. Н. Толстого в парадигмах современной гуманитарной науки

203 – Как он ( он – неприятель ) таперича по мосту примется зажаривать, – го- ворил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться. И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке. – Куда, чорт, подвёртки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за по- возкой и шаря в задке. И этот проходил с повозкой. За этим шли весёлые и, видимо, выпив- шие солдаты. – Как он его, милый человек, полыхнёт прикладом-то в самые зубы … – радостно говорил один солдат в высокоподоткнутой шинели, широко размахи- вая рукой. – То-то и оно, сладкая ветчина-то, – отвечал другой с хохотом. И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина …» (IX, 169). Несмотря на субъективное видение персонажа и именно благодаря ему, возрастает объективная точность, достоверность изображения. Из этого можно заключить, что повествование в этом отрезке двупланно: оно то сближается с восприятием Несвицкого, то решительно отрывается от не- го, приобретая характер объективно-авторского рассказа. Таким образом, в повествовательном языке «Войны и мира» как бы раскрыва- ется автором внутренняя сторона изображения событий, их функциональная семан- тика – в свете сознания людей того времени. Автор на них перелагает с себя ответ- ственность за понимание и оценку, за способ изображения действительности. * * * В творчестве Толстого отмечено движение толстовской идеологии, направ- ленной как против публицистического языка разночинной интеллигенции, так и против антинационального европеизма петербургской аристократии. Этой це- лью было сближение с простотой и правдой «народного» и, прежде всего, кресть- янского мировоззрения и языка. Однако, славянофильское преклонение перед «простым народом» в 60-е годы ещё не ведёт к опрощению авторского языка Тол- стого, к ассимиляции литературного стиля с семантикой крестьянской речи. Вопрос о семантике, крестьянской речи и о стилях её литературного вос- произведения был одним из наиболее острых вопросов литературы 50–60-х го- дов. Н. А. Добролюбов в рецензии на «Повести и рассказы» С. Т. Славутинско- го («Современник», 1860, № 2) так характеризовал господствующую манеру изображения крестьян в дворянской литературе 50-х годов: «Житейская сторо- на обыкновенно пренебрегалась тогда повествователями, а бралось, без даль- них справок, сердце человеческое… Обыкновенно герои и героини простона- родных рассказов сгорали от пламенной любви, мучились сомнениями, разоча- ровывались – совершенно так же, как ”Тамарин” Авдеева или ”Русский черкес” Дружинина». Новая же система литературных стилей крестьянской речи, по мнению Н. Добролюбова, должна быть реалистична не по фонетико-морфоло- гической внешности, а по своей семантике, по своей внутренней, смысловой