Наследие Л. Н. Толстого в парадигмах современной гуманитарной науки

192 новый в сочетании с именем концепта – существительным благо . В антитети- ческих контекстах новое обрастает положительными коннотациями – ‘разум- ное’, ‘истинное’, ‘единственно возможное’. Ср.: «… животная личность вле- чет человека к своему благу , разумное же сознание показывает ему невозмож- ность личногоблага и указывает какое-то другое благо » [3, с. 40]; «человек опять отказывается от личного блага и опять вглядывается в это новое , указы- ваемое ему благо » [3, с. 41]. Все обозначенные оппозиции реализуются в текстовых семантических микрополях антитетического типа. Фактором смыслового взаимодействия раз- ных антитетических микрополей является их функциональная направленность: через развертывание антитез, взаимопереходы одних противоположностей в другие, повторы актуальных для развертывания философского дискурса про- тивопоставлений происходит смысловое наполнение слотов/зон концептосфе- ры Жизни. Все противоречия жизни разрешаются в свете разума. Так, в главе «Рождение истинной жизни в человеке» обосновано бессмертие истинной жиз- ни: « Зарождается и погибает для человека то, что живет , то, что проявляется в пространстве и времени . Жизнь же истинная есть , и потому она для челове- ка не может ни зарождаться, ни погибать » [3, с. 63]. Процитированный кон- текст хорошо иллюстрирует взаимодействие антонимов, входящих в разные микрополя. Здесь одновременно используются антонимы зарождаться и поги- бать как компоненты поля “ЖИЗНЬ vs. СМЕРТЬ” и квазиантонимы простран- ство и время , эксплицирующие (через подтекст) противопоставление по линии локализованности/нелокализованности в пространстве и времени, которые рас- полагаются в поле с доминантами “ВИДИМОЕ vs. НЕВИДИМОЕ”. Бытийные глаголы жить – есть (‘быть’), в узусе функционирующие как синонимы, в философском языке Толстого становятся контекстуальными антонимами. Также и лексемы жизнь – существование в пространстве текста реализуют по- нятия противопоставленные (ср.: «… жизнь человеческая не естьсуществова- ние личности человека» [3, с. 74]). Основанием для противопоставления стано- вится наличие – отсутствие пространственно-временной локализации. Истин- ная жизнь внепространственна, не ограничена временными рамками животного существования, следовательно, неуничтожима. Таким образом, оппозиция жизни и смерти снимается, страх смерти уничтожается. Это афористически выражено в толстовской формуле жизни, помещенной в сильной позиции абсолютного конца «Заключения» к тракта- ту. Венчающая философское исследование жизни сентенция-антитеза осно- вана на двукратном повторении антонимической модели “X не Y” (жизнь – смерть, добро – зло), выражающей резкое противопоставление, не совмести- мых понятий: « Жизнь человека есть стремление к благу , к чему он стремится, то и дано ему: жизнь , не могущая быть смертью , и благо , не могущее быть злом » [3, с. 131].