Наследие Л. Н. Толстого в парадигмах современной гуманитарной науки

180 При рассмотрении текстов рассказов нами были определены следующие разновидности культурных валентностей народной лексики. Разновидность, связанная с употреблением народной лексики в контекстах, описывающих быт, дающих представление о материальных особенностях уст- ройства человеком пространства, в котором он существует. В качестве приме- ров можно привести следующие: «На лучшем месте, за ветром, на баклаге, си- дел взводный фейерверкер Максимов и курил трубку» [5, с. 45]. Слово баклага можно считать диалектным, что подтверждается данными «Словаря русских народных говоров» (СРНГ): «Баклага… 1. Большой глиняный или деревянный сосуд, род кувшина. …|| Большая бутыль. …|| Деревянная (иногда глиняная) за- крытая посудина. …» [4, т. 2, с. 59]. Для нас важно, что данная лексема отража- ет предмет быта. В принципе, к этому же типу можно отнести и фонетический диалектизм сихарки : «- А ты бы сихарки курил, милый человек! – заговорил Чи- кин, скривив рот и подмигивая» [5, с. 49]. Сюда же можно причислить исполь- зование слова куртушка : « Надел нанковую бабью куртушку на вате на рубаху, сверху кафтан суконный…» [6, с. 7-8]. Предлагаемые контексты предполагают включение лексем, репрезентирующих предметы материальной культуры, в данном случае характерной для русского этноса ХIХ (это вытекает из самого содержания рассказа и т. д.). Следующая разновидность культурных валентностей наблюдается в тех случаях, которые позволяют определять то или иное своеобразие этноса. Это, с одной стороны, может быть обозначение какого-либо артефакта, привязанно- го к некоему этносу, к особенностям материальной жизни того или иного наро- да, с другой стороны, это может быть указание на элементы духовной культу- ры, являющиеся регистрами этнического своеобразия. В данном случае приме- рами могут стать такие контексты, как: «Антонов запел «березушку». – Эта что ни есть самая любимая песня дяденьки Жданова, – сказал мне шопотом Чикин, дернув меня за шинель: – другой раз, как заиграет ее Филипп Антоныч, так он ажно плачет» [5, с. 74]. Здесь мы встречаемся с указанием на проявле- ние духовной культуры, с песней, причем дается ее неофициальное название, еще и имеющее деминутивную форму, что, безусловно, связано с выражением эмоционального отношения к данному факту духовной культуры. Приведем еще один пример: «Несмотря на то, что малейшее движение причиняло ему нестерпимые страдания, он просил снять с левой ноги чересок с деньгами» [5, с. 59]. Данную лексему мы смогли обнаружить в словаре украинского языка, что свидетельствует о том, что она все-таки входит в словарный состав украин- ского языка. В «Словаре украïнскоï мови» отмечается: «Че′рес, са, м. Кожаный поясъ, въ которомъ носятъ деньги; дЂлается изъ двухъ широкихъ ремней, по- ложенныхъ одинъ на другой и сшитых вдоль по краямъ; внутренность и напол- няется деньгами...» [1, т. 4, с. 456]. К третьей группе культурных валентностей можно отнести лексические единицы, которые отражают моральные принципы, содержат оценку нравст- венных действий или устремлений, сами репрезентируют духовно-нравст- венные основы. Здесь можно привести следующие контексты: « Думал сапож-