Наследие Л. Н. Толстого в парадигмах современной гуманитарной науки

145 В. Г. Андреева ГОСУДАРЕВЫ ЛЮДИ И СЛУГИ НАРОДА В РОМАНЕ «ВОСКРЕСЕНИЕ» Л. Н. ТОЛСТОГО Многие литературоведы отмечают, что роман «Воскресение» Л. Н. Толсто- го стал картиной жизни рубежа XIX и XX веков, причем нередко писателя уп- рекают в предвзятом изображении действительности, в собрании бед и несча- стий народа. Нельзя не учитывать, что выбранная Толстым тема романа потре- бовала от автора изображения многих тяжелых сторон жизни, образов ссыль- ных, заключенных, тюрем и т. д. Однако неверным будет считать, что писатель исказил действительность. Как справедливо отмечал Е. А. Маймин, «Воскресение» Толстого можно отнести к широкому общественному роману, о замысле и содержании которого еще в 1870-е годы много писал М. Е. Салтыков-Щедрин [3]. Толстой сумел вместить в рамки общественного романа эпическую масштабность, присущую и предыдущим его романам. Однако эта масштабность и широта возникают те- перь уже не столько благодаря эпохе всеобщего подъема (как это было в рома- не-эпопее «Война и мир»), однозначно не благодаря умелым параллелям, про- веденным между конкретными сюжетными линиями и отдельными героями, пониманиями жизни (как это было в романе «Анна Каренина»), теперь эпич- ность романа создается скоплением героев и жизненных судеб, встречей и столкновением незнакомых друг другу людей, которых сближают общая проблема, беда, решаемый вопрос и т. д. Лучше всего общественный характер романа и его эпическая широта ста- новятся понятны читателю, следующему на Дмитрием Нехлюдовым, который сначала пытается помочь Катюше, а потом оказывается ходатаем и за других заключенных. Сопоставляемые и противопоставляемые отношения разных лю- дей друг к другу и к жизни и создают многомерность романа. Нельзя согласиться с тем, что «русская жизнь на страницах романа – это именно жизнь, увиденная с точки зрения толстовской утопии, достоверная по многим признакам, но деформированная в самих своих основах», что «из нее как будто нарочно “вытравлено” все, или почти все, что могло бы согреть или наполнить ее светом, она перестала быть чудесной тканью живых явлений, где страдания и радости несут в себе иное, высшее, чем просто земное бытие со- держание» [2, с. 22]. В романе присутствуют некоторые натянутые характери- стики, связанные с отношением Толстого к церкви, к государственной службе, армии. Они выдают позицию Толстого-моралиста, но ни один эпизод романа (за исключением, наверное, резкого описания службы и таинства Евхаристии) не позволяет обвинить автора в предвзятости. Необходимо учитывать, что мно- гие описания в романе даны с точки зрения Нехлюдова, уже вставшего на путь воскресения и осознавшего огромную разницу между далеким прошлым, когда он был «честным, самоотверженным юношей, готовым отдать себя на всякое доброе дело» и настоящим «развращенного, утонченного эгоиста, любящего