Наследие Л. Н. Толстого в парадигмах современной гуманитарной науки

142 лась, и он устроился иначе», и чтобы «поменьше хлопот – солдатка или эдак...» [8, с. 483–485]. Связь Евгения и Степаниды, «сношения», как он сам её называл – это мо- тив соблазна «прелюбодеяние». Это относительно лёгкий грех для Данте, он поместил его искупление во 2-й круг Ада (в Верхний Ад). «Естественный чело- век» Иртенева легко и без мук совести поддался соблазну плотской любви и со- вершил грех прелюбодеяния. Все люди, окружающие Евгения и знающие об его связи со Степанидой, не считают это тяжким грехом. Даже семья Степани- ды спокойно принимает деньги, которые Евгений ей даёт. Сначала Евгению было немного стыдно, а потом всё прошло: «Да, скверно я поступаю, да что делать, ну да ненадолго» [8, с. 489]. Таким образом мотив соблазна «прелюбодеяние» может дать только такое объяснение стыду: неловко вмешивать в устройство этой стороны жизни посторонних (Данилу) и немного стыдно, что люди догадываются, а может быть и знают об их связи. Теперь посмотрим на «падшего, но жаждущего спасения» Евегния Ирте- нева. Стыд тяготит его: «Он чувствовал, что теряет волю над собой, становился почти помешанным. <...> Каждый день он придумывал средства, чтобы изба- виться от этого наваждения, и употреблял эти средства. Но всё было напрасно. Одно из средств было: постоянное занятие; другое было усиленная физическая работа и пост; третье было представление себе ясное того стыда, который об- рушится на его голову, когда все узнают это – жена, тёща, люди» [8, 506]. Зна- чит, Иртенев стыдится того, что люди узнают о его «вожделении», «прелюбо- деянии в сердце»? Нет, это вновь самообман. Евгений полюбил Степаниду и боится признаться себе в этом. «Естественный человек» – это внешняя маска приличия. Так живут все. Но внутри Иртенева живёт человекозверь, который боится любви. Любви к самке. Любви к Вечной женственности. Источник стыда «падшего, но жаждущего спасения» – страх перед Любовью. С.Н. Булгаков обратил внимание на диссонанс между эпиграфом и логикой сюжета повести: «Здесь уничтожается не рука и не нога, а самая жизнь: лучше смерть, чем жизнь во власти царящего в мире дьявола» [1, с. 626]. «Естественный человек» находится во 2-м круге Ада, а человекозверь – в его Центре. Он и есть дьявол, соблазняющий разум человека. Однако дьявол обманывает человека: природа здорова, зло – это женщина: Степанида – разжи- гает плоть и подчиняет себе мысли, мать – не понимает, что лишние траты ра- зорят семью, жена – неизбежное зло, законные наследники всё же нужны. Но Любовь истинная не может обойтись самооправданием, что половая любовь нужна «для здоровья». Половая любовь – дар Бога, который надо уметь при- нять с благодарногстью и разумно распорядиться им. Любовь истинная не при- емлет ироничного отношения к браку. Муж и жена – супруги, две половинки одного целого. Это завет Бога, который надо с честью исполнить. Любовь – это сам Бог. Бог-творец, Бог-отец, подаривший человеку райский сад. Для Иртенева же, как и для автора этой повести, «вся схема трагедии люб- ви чрезвычайно упрощается: она сводится к борьбе с похотью и к падениям,