Наследие Л. Н. Толстого в парадигмах современной гуманитарной науки

104 ния, дерево возникает вновь в конце рассказа Толстого. Однако описание по- следних мгновений жизни героя, чувствующего приближение смерти, одухо- творено не только образом дерева, но и реки. Река как символ уходящего вре- мени и граница, разделяющая мир живых и мертвых, создает ассоциативный ряд: текущая вода – жизнь. Как некий стержень вселенной, соединяющий верх- ний, средний и нижний миры, всеобъемлющая река неостановима в движении, и это являет еще один ассоциативный ряд: триединство реки – три течения буд- дизма. В то же время водная бездна – это метафора смерти. Именно у реки Буд- да садится под дерево, чтобы в последнем объяснении с учениками напомнить « нравственный императив» своего учения: познание истины возможно только на пути отречения от опутывающей людей сети страстей, ибо все телесное раз- рушается, только истина неразрушима и вечна. Значимый пласт повествования связан, как в житийной литературе, с чи- словой символикой . В основе «пробуждения» героя и мотива его «разрыва» со своей средой – сакральное число «три», которое символизировало три качества- состояния человеческой жизни: болезнь, старость, смерть. Числовая семантика периодов жизни Сидхарты у тех или иных пустынников, с которыми он прожил «полгода» или «шесть лет» (дважды по три), космизирует вселенную души не- удовлетворенного героя на пороге его новых исканий и ухода в новый путь.Динамичной целостности изменяющейся человеческой жизни, выражен- ной числом «три», противопоставлено число «четыре», которое, являясь обра- зом статической целостности и олицетворяя добрые деяния, способствует дос- тижению идеальной устойчивости. Потому, пройдя очищение души, Сидхарта убежден: для обретения жизни ровного света человеку необходимы, как четыре направления света, четыре дела. Таковы – пробуждение сердца, очищение мыс- лей, освобождение себя от недоброжелательства и раздражительности и, нако- нец, пробуждение в себе любви не только к людям, но и ко всему живому. Озаренный светом «этой» истины-знания, Сидхарта покидает пустыню одиночества и отправляется к людям, чтобы проповедовать свои откровения. На этом пути, как пишет Толстой, в протяжении шестидесяти лет его вновь ожидали и потери и отвержение окружающих, но учение его все более и более распространялось. Тема толстовских прозревших героев в повести «Отец Сергий» и в расска- зе «Хозяин и работник» создается по сходной с историей Будды-Сидхарты смысловой модели, которую характеризуют архетипические схемы «бессозна- тельно-поэтической эпохи» (А. Н. Веселовский). Насколько устойчивы интере- сы Толстого позднего периода к архаике безличного творчества, можно су- дить по символике цвета, числа, пространства, времени годаи многому другому в поэтике названных произведений. Каждая из трех женщин в повести «Отец Сергий» – графиня Мэри Корот- кова, помещица Маковкина, купеческая дочь Марья, несущие символику дья- вольского соблазна, предстает перед князем Касатским в белом одеянии и в ве- сенне-летнем благовесте природы. Четвертая женщина была Пашенька. Благо- даря этой бывшей дворянской барышне, герой начинает сознавать, что самое