ТОЛСТОВСКИЙ ЧТЕНИЯ. 2016

91 вала графиню матерью. Уже в черновых набросках к «Войне и миру» Толстой так определяет черты характера Сони: «Все понимает, ничего не может отлично. Как сестра, но тверда в одном. Ясна, кротка, но не- далека» [Толстой, 1928–1958, 13, 19]. Соня, смотревшая на своего из- бранника Николая «с таким девическим страстным обожанием» (4; 54), впервые появляется как соперница Жюли Карагиной, напротив которой за именинным столом и сидел ее суженый. Но Соня спокойно отпускает его на свободу, не предпринимая никаких попыток войти в его жизнь, о чем брату по приезде в отпуск поведала Наташа: «Ну, ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это все за- будь…. Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет сво- боден» (5; 12). Соня повторит это же в письме к Николаю из Троицы перед его венчанием с княжной Марьей: «<…> умоляю вас <…> счи- тать себя свободным» (7; 34). Сама Наташа, сущность натуры которой была любовь, понять это решение ближайшей подруги и троюродной сестры не может, да и Ростов после сказанного ему призадумался. В опере перед встречей с Курагиным Наташа ловит себя в момент чув- ственного порыва на мысли: «И как может Соня так ровно, спокойно любить Николеньку <…> Нет, она совсем другая» (5; 334). Так уж устроена русская душа, что чувственно-личностная опустошенность и неразвитость не дает возможности человеку войти кем-то в жизнь другого, тем самым реализуя свой нравственный потенциал в его жиз- ни. И состоятельность человека, по Толстому, достигается в сопряже- нии себя как Всего с другими как ощущением себя частью Всех . На- таша, объясняя уже графине Марье Ростовой причины и смысл несостоявшейся судьбы Сони, вспоминает Евангельскую истину: «Ибо всякому имеющему дается и приумножится, а у неимущего отнимется то, что имеет» (Мф.25: 29). Соне остается только одно – жертвовать, линейно и напоказ, со- бой ради счастья других, оставаясь одной, лишь Всем , – вне каких бы то ни было связей с близкими ей людьми или же с окружением: «<…> на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства» (7; 35), которые на святках заметил Николай, снова увлекшись ей, но которые она так и не смогла не то что развить, а даже удержать. И когда Соня, преисполненная гордости за своей отказ Долохову, рассказала все На- таше, то она, словно предвидя грядущее, обратилась к брату: «<…> я знаю, что ты на ней не женишься <…> я знаю верно» (5; 51). Объяс- нить тогда свое предвидение она еще не могла, но различия между ними проступали все отчетливее и яснее. Да и на редкость прямоли- нейная Марья Дмитриевна Ахросимова с легким презрением относи-