ТОЛСТОВСКИЙ ЧТЕНИЯ. 2016

35 В тексте несколько раз употребляется фразеологизм делать вид , чтобы подчеркнуть фальш – „Как он в суде делал вид над подсудимы- ми, так точно над ним знаменитый доктор делал тоже вид [Толстой, 1964, 82] - пер. „Както в съда той си придаваше важност пред под- съдимите, точно така и знаменитият лекар си даваше важност пред него“ [Толстой, 1956, 341]. Спор о здоровье доктор решал на глазах Ивана Ильича [Толстой, 1964, 83] – пер. И тоя спор пред очите на Иван Илич лекарят разреши… [Толстой, 1956, 340]. Физическая боль не уменьшалась, хотя Иван Ильич делал над со- бой усилия , многое раздражало его, особенно дурные карты в винте , он старался не обращать внимания на неприятные случайности, часто приходил в уныние , к нему стали приглядываться, как к человеку, имеющему скоро опростить место [Толстой, 1964, 87, 95] – пер. Бол- ката му не намаляваше; но Иван Илич правеше усилия над себе си , много неща го дразнеха, особено лошите карти при винта …, сруваше му се, че с него се отнасят като с човек, който много скоро ще освобо- ди мястото си… [Толстой, 1956, 342; 344]. Он понял, что к нему отно- сятся по-особому и этот уверенный в себе человек, подошел к двери на цыпочках и стал тайно слушать, что о нем говорят. Он стал выгоражи- вать себя от внешних обязанностей, часто уходил к себе , старался уйти к себе [Толстой, 1964, 86]. Драматические события как бы „вторгают- ся“ в психическую сферу героя, травмируя ее, буквально эксплици- рующие смысли: засосало в сердце, помутилось в голове [Толстой, 1964, 90], в его теле что-то ноет, он не в силах что-то сделать [Тол- стой, 1964, 96]. Такая буквализация акцентируется в контекстах одно- временно по нескольким направлениям. Прежде всего, путем употребления безличных оборотов: засо- сало в сердце, помутилось в голове и отрицательных конструкций он не в силах что-то сделать , он понял, что умирает…, а „они ра- дуются – подумал он“. Он был на волоске , чтобы не закричать. Он не имел духа сделать этого [Толстой, 1964, 171]. Злоба душила его… Жена поцеловала его, а он ненавидел ее всеми силами души [Толстой, 1964, 164]. Кроме того, Л. Н. Толстой прямо указывает на восприятие эмо- ционального переживания. „Главное его мучение была ложь – та, все- ми, почему-то признанная ложь, что он только болен, а не умирает. Эта ложь вокруг него и в самом деле более всего отравляла последние дни жизни Ивана Ильича, сознание безнадежно все уходящей, но все не ушедшей еще жизни“. Эмотивный компонент входит в семантику устойчивых единиц.