ТОЛСТОВСКИЙ ЧТЕНИЯ. 2016

34 Фьодоровна го гледаше и се преструваше, че му вярва … [Толстой, 1956, 333] и под. (Фразеологизм делать вид удачно переведен на бол- гарский язык глаголом преструвам се ). Они совмещают функцию ак- центировки болезненной физической и психологической симптомати- ки с интензифицирующей функцией безразличия. Иван Ильич был человеком способным, весело добродушным и общительным, но строго исполняющим то, что он считал своим дол- гом. Он как муха к свету тянулся к „наивыше представленным в свете людям“ [Толстой, 1964, 66] – пер. ..като мушица към светлина се стре- меше към високопоставените в обществото хора [Толстой 1956, 323]. Добродушный и остроумный он „ держал себя с достоинством и с высшими и с низшими и с точностью и неподкупной честностью, которой не мог не гордиться, исполнял возложенные на него поруче- ния“… Служебным следователем Иван Ильич чувствовал, что все, „все без исключения, самые важные самодовольные люди – все у него в руках [Толстой, 1964, 69] – пер. А сега като съдебен следовател Иван Илич чувстваше, че всички, всички без изключение, и дори най- важните, самодоволни хора – всички са в ръцете му… [Толстой, 1956, 325]. При описании его дома и на работе Л. Н. Толстой употребляет также фразеологизмы, чтобы, показать, что он чувствует себя прекрас- но: он с удовольствием одевал – обмять хомут , в котором он работал, делать знакомства, быть в хорошем расположении духа, впивал в себя похвалы. „И усталый, но с чувством виртуоза, отчетливo отде- лавшего свою партию , одну из первых скрипок в оркестре , возвращал- ся домой [Толстой, 1964, 79] – пер. И уморен, но с чувство на виртуоз, който е изпълнил отлично своята партия, като една от първите цигулки в оркестъра , се връщаше у дома си [Толстой, 1956, 337]. Поведение жены его часто раздражало и он „ в сердцах что-то упомянул о разво- де“, его успокаивала игра в винт [Толстой, 1964, 79, 80] – пер. Той в яда си спомена нещо за развод, … истинските радости за Иван Илич бяха радостите от играта на винт [Толстой, 1956, 337]. Приведенные фрагменты текстов перекликаются между собой в смысловом плане: в них передается психологическое состояние главного героя, его желание быть полезным обществу, но и быть честным ( что-то было в уме, было в душе, быть в веселом распо- ложении духа, иметь вкус к чему-либо ). Драматические события как бы „вторгаются“ в психическую сферу героя, травмируя ее, и „вторжение“ это описывается в выражениях, буквально эксплици- рующие смысли дурное расположение духа, делать сцены, прихо- дить в бешенство, ставить себе в заслугу.