ТОЛСТОВСКИЙ ЧТЕНИЯ. 2016

337 зыка есть совокупность звуков, поражающих нашу способность слуха в трояком отношении: 1) в отношении пространства, 2) в отношении времени, 3) в отношении силы»; «Музыка есть средство возбуждать через звук известные чувства или передавать оные» [Толстой, 1975, 365]. А. Чехов также был чрезвычайно восприимчив к музыке, пере- живание которой становилось импульсом для творческого вдохнове- ния. По словам Т. Л. Щепкиной-Куперник, только в музыке Чехов при- знавал пафос и романтизм и «отдавался их очарованию» [Щепкина- Куперник, 1954, 332]. В. Э. Мейерхольд в письме автору «Вишневого сада» в мае 1904 г. отмечал: «Ваша пьеса абстрактна, как симфония Чайковского. И режиссер должен уловить ее слухом прежде всего» [Платек, 1987, 193]. З. Паперный подчеркивал: «Чехов пишет так, что передавать «от себя» его произведения – все равно, что пересказывать музыку» [Паперный, 2002, 37]. В драматических произведениях Л. Н. Толстого и А. П. Чехова герои исполняют народные и классиче- ские произведения, играют на различных музыкальных инструментах. Но музыка в их пьесах является не просто фоном для развертывания действия, а служит одним из средств психологического анализа. Она позволяет авторам передать смену мыслей и настроений героев, де- монстрирует их способность воспринимать красоту, что позволяет подразделять толстовских и чеховских персонажей на истинно поэти- ческих, духовно и душевно развитых и черствых, глухих к красоте человеческих отношений. Чеховские пьесы уже у современников вызывали музыкальные ас- социации, а музыка воспринималась не просто звуковым фоном, а как средство характеристики героев, как способ отражения человеческой жизни, пронизанной атмосферой неблагополучия. Как отмечает К. С. Станиславский, Чехов «утончил и углубил наши знания о жизни вещей, света на сцене, которые в театре, как и в жизни, имеют огромное влияние на человеческую душу. Сумерки, заход солнца, его восход, гро- за, дождь, первые звуки утренних птиц, топот лошадей по мосту и стук уезжающего экипажа, бой часов, крик сверчка, набат нужны Чехову не для внешнего сценического эффекта, а для того, чтобы раскрывать нам жизнь человеческого духа» [Платек, 1987, 181]. А вот оценка реплик героев Чехова, данная Андреем Белым: «… еще шаг: и слова превратят- ся в музыку, а литература – в новый смычок в симфоническом оркест- ре…» [Платек, 1987, 181]. Известная актриса М.П. Лилина писала: «… сегодня, гуляя, я услыхала осенний шум деревьев, вспомнила … «Виш- невый сад», и почему-то мне представилось, что «Вишневый сад» не пьеса, а музыкальное произведение, симфония» [Платек, 1987, 182].