ТОЛСТОВСКИЙ ЧТЕНИЯ. 2016

277 освещения статуса женщины в семье очевидна необходимость, с одной стороны, изучения церковного учения о семье и месте в ней женщины, а с другой — восприятия церковно-юридических норм современника- ми, преломления в их сознании связанных с ними проблем» [Пушкаре- ва, 1989, 32]. «Не следует думать, что древнерусское общество изобиловало строптивыми женами и озабоченными утверждением своей власти мужь- ями» [Пушкарева, 1989, 23]. Доказательством своих слов исследователь Н. А. Пушкарева приводит многочисленные примеры семейного «лада и береженья», содержащиеся в летописях. Это– Ян и его «подружье» Ма- рья (XI в.), Мстислав Владимирович и его супруга (XII в.), Владимир Ва- силькович волынский и его супруга, княгиня «милая» Ольга Романовна (XIII в.), Михаил Ярославич тверской и его жена Анна Дмитриевна (XIV в.), Василий Васильевич II Темный и его жена Марья Ярославна, Василий Дмитриевич и Софья Витовтовна, а также многие другие представители аристократических слоев. «Слово о полку Игореве», «Повесть о разоре- нии Рязани Батыем» и другие литературные произведения наравне с фольклором донесли до нас образ «лады» («...уж нам своих милых лад не мыслию смыслити...» – читаем в «Слове...»), т. е. верной жены. Женщина в древнерусском обществе всегда рассматривалась как хранительница домашнего очага, верная спутница своего супруга, по- этому основой взаимоотношений между мужчиной и женщиной в Древней Руси является брак, освященный церковными таинствами и искренней любовью супругов. Подтверждение мы находим в произ- ведениях древнерусской литературы: «Слове о полку Игореве», «По- вести о Петре и Февронии Муромских» и «Житии Иулиании Лазарев- ской». Образ женщины в этих произведениях разных временных периодов развивается и претерпевает значительные изменения. Близкий к природе фольклорный образ плачущей на городской стене Ярославны, творящей незримые чудеса своей молитвой, закли- нающей все силы природы, стихии прийти на помощь ее супругу, спа- сти его от смерти сменяется в более поздние века образом Февронии, «мудрой девы», достойной жены князя, разбивающий всякие сослов- ные предрассудки, и еще через столетие мы увидим Иулианию, «при- земленную», по сравнению с Февронией, образ женщины – хранитель- ницы домашнего мира и благополучия, жертвующей собой, своими предпочтениями и всеми мирскими радостями ради счастья близких людей и всех, нуждающихся в ее помощи. Последние две героини во- плотили в себе древнерусский идеал «доброй жены», «истинной хри- стианки», «святой женщины».