ТОЛСТОВСКИЙ ЧТЕНИЯ. 2016

239 редует общеязыковые и контекстуальные антонимы, а использование их в однородных, часто синонимичных рядах делает противопоста в- ление более резким и ярким. Повторы деталей позволяют повествователю использовать про- тивопоставление и дистантно. Так в рассказе «После бала» использо- ваны антонимичные прилагательные «белый» и «черный». Белый цвет «присутствует» на бале, многократно повторяясь в костюме Вареньки, в деталях портрета ее отца, а черный становится одним из ведущих в сцене наказания: Когда я вышел на поле, где был их дом, я увидал в конце его, по направлению гулянья, что-то большое, черное и услы- хал доносившиеся оттуда звуки флейты и барабана. Пройдя шагов сто, я из-за тумана стал различать много черных людей. Солдаты в черных мундирах стояли двумя рядами друг против друга… Естественно, антитеза организована и на синтаксическом уровне, причем для ее создания используются разнообразные синтаксические средства и приемы: В душе у меня все время пело и изредка слышался мо- тив мазурки. Но это была какая-то другая, жесткая, нехорошая музы- ка;. Мы не то что раздевали, а старались прикрыть наготу, как добрый сын Ноя; Не я один, все смотрели на нее и любовались ею, любовались и мужчины и женщины, несмотря на то, что она затмила их всех. Как видно уже в данных выше примерах, антитеза здесь сложная, многоуровневая. Традиционные для антитезы противительные сочини- тельные союзы используются часто, но рассказчик любит для проти- вопоставления фрагментов внутри одного предложения использовать подчинительный уступительный союз «несмотря на то что», произ- водный предлог с уступительным значением «несмотря на», а также выстраивать внутри одного предложения несколько противопоставле- ний, «закрепленных» на лексическом и синтаксическом уровнях: Держалась она всегда необыкновенно прямо, как будто не могла иначе, откинув немного назад голову, и это давало ей, с ее красотой и высоким ростом, несмотря на ее худобу, даже костлявость, какой- то царственный вид, который отпугивал бы от нее, если бы не ласко- вая, всегда веселая улыбка…; … несмотря на то, что был, казалось, бесконечно счастлив, сча- стье мое все росло и росло. Хоть я и охотник был до шампанского, но не пил, потому что без вина был пьян любовью, но зато танцевал до упаду, танцевал и кадрили, и вальсы, и польки, разумеется, насколько возможно было, все с Варенькой. Он не говорил, а всхлипывал: «Братцы, помилосердуйте. Брат- цы, помилосердуйте». Но братцы не милосердовали…