ТОЛСТОВСКИЙ ЧТЕНИЯ. 2016

222 не ясна мысль, которую я хочу высказать, когда я не вполне овладел ею» [Толстой, 1964, 367]. «Итак, по языку в обоих отношениях, я говорю, правилами ниче- го не сделаешь, правил нет, есть одно – нам надо учиться писать хо- рошо, а не умеем – не писать» [Толстой, 1964, 368]. 3. Избегать пустой болтовни и ложных истин. Говорить только о новом. «Многие пробуют, – … не догадываясь, что им рассказать нечего, что простолюдин знает в тысячу раз больше каждого состави- теля» [Толстой, 1964, 369]. «…Все эти книги, об отсутствии которых так сожалеют и которые так стараются распространить, – никуда не годятся. <…> В них нет <…> ничего, кроме болтовни, никому ничего не дающей [Толстой, 1964, 370]. 4. К этому необходимо добавить то, что осталось за строками ста- тьи. А именно – стремление к естественности (как в языке, так и в содержании). Толстой всю жизнь искал этот естественный – не при- творный, не вычурный, не олитературенный – язык, который бы сумел донести правду в головы и души всех читателей (не только юных). Толстой пытался создать такой стиль литературы для детского чтения, который был бы близок и понятен самим детям, органично входил в их сознание. С. Л. Толстой, сын писателя, вспоминает: «Он в то время рассказывал нам те рассказы, которые он поместил в «Аз- буке» и «Книгах для чтения». На впечатлениях наших и крестьянских ребят он проверял понятность и образность своих рассказов, заставляя нас своими словами передавать их» [С. Л. Толстой, 1968, 39]. Толстой смело вводил в ткань повествования удачные, с его точки зрения, обо- роты детской речи, которые предпочитались им в сравнении с искус- ственным языком тогдашних детских книг. С. Л. Толстой свидетельст- вует: «Конец басни «Лев, осел и лисица» изложен отцом со слов одного яснополянского мальчика. Как известно, осел разделил общую добычу этих трех животных поровну, за что был съеден львом. После этого лев поручил разделить добычу лисе, что она и сделала, выделив льву львиную долю, а себе оставив чуточку. Лев смотрит и говорит: «Ну, умница! Кто тебя научил так хорошо делить?» Она говорит: «А с ослом-то что было?» Этот ответ лисицы был сказан одним мальчиком при пересказе басни вместо слов пример осла . Слово пример , как книжное, не нравилось отцу, и он заменил его вопросом А с ослом-то что было? » [С. Л. Толстой, 1968, 40]. Толстой всегда был довольно резок в высказывании своего отно- шения к литературной вычурности. В книге К. С. Станиславского