ТОЛСТОВСКИЙ ЧТЕНИЯ. 2016

174 восходит к тюркскому языку и буквально значит «сын», «юноша». В улусах (в монгольском, казахском языках – «государство, город») Джучи и Чагатая уланами назывались члены ханской семьи из линий, не восходивших на престол. Этимология также может быть отнесена к "Улан Залата" (в переводе с калмыцкого "с красной кистью (на шап- ке)"), самоназванию калмыков, игравших значительную военно- политическую роль в районе прикаспийской низменности с середины XVII века до возвращения большей части калмыков в Джунгарию в 1771 году. Калмыки /ойраты/ джунгары были известны использова- нием пик в военных действиях как в Европе, так и в Центральной Азии. После битвы 1449 года, в которой в Калганской долине под ру- ководством ойратского Эсен-тайши объединенная монгольская конни- ца нанесла сокрушительное поражение китайским войскам и взяла в плен императора минского Китая, Эсен-тайши повелел носить ойра- там красную кисть на головном уборе – улан-зала – отличие племен ойратской конфедерации (событие известно в китайской истории как "Тумусская катастрофа"). В России название уланы впервые встречается в проекте учреж- дения новороссийской ландмилиции (особый вид иррегулярных или полурегулярных войск, в том числе поселенных, существовавший в России с начала XVIII до начала XX века, позднее стал именоваться просто милицией), где предполагалось формирование поселенного уланского полка, вооруженного саблями и пиками. Такой конный полк и был сформирован, но получил название пикинерного (елисаветград- ского). При императоре Павле были образованы еще два подобных полка: конно-польский товарищеский и литовско-татарский конный, однако название уланы не употреблялось до 1803 г. пока не был сфор- мирован первый лейб-гвардии уланский, ее Императорского Величест- ва Императрицы Александры Федоровны, полк. Частотность применения данной лексической единицы в «Сева- стопольских рассказах» Л. Н. Толстого довольно низкая, всего не- сколько употреблений: « – Что Маслоцкой? – Который? Лейб-улан или конногвардеец?» [Толстой, 1964, 38]. «И зачем я пошел на военную службу, – вместе с тем думал он, – и еще перешел в пехоту, чтобы участвовать в компании; не лучше бы мне было оставаться в уланском полку, в городе Т., проводить время с моим другом Наташей... а теперь вот что!» [Толстой, 1964, 58]. Не меньший интерес в семантическом плане вызывает такой представитель воинского подразделения, как пластун. Довольно пол-