ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 2014

78 тальные пути ведут лишь к усилению рабства. Глумились, глумились над философией Толстого, а он оказался дальновиднее всех. Но трудно ему было с окружающими. Никто ни черта не понимал, ухватывали форму, а не суть, все доводили до глупости, до мелководного расплыва собственного ничтожества» [Нагибин, 2005, 484]. Письма Толстого составляют особый источник информации о его взаимодействии со временем. Эпистолярий Толстого огромен, он, без- условно, охватывает все его действительное время и многочисленны- ми векторами прорывается во время большое. И это касается не только писем после 1880-х гг., когда Толстой непосредственно обсуждал с адресатами мировоззренческие проблемы, но и самых ранних, сугубо семейных, нить которых тянется от середины 1840-х гг. Желание со- вершенствоваться самому, менять мир вокруг себя созрели у Толстого именно в это время. Например, в письме С. Н. Толстому 13 февраля 1849 г. Толстой сформулировал ту активную деятельностную плат- форму жизни, которую, как мы уже говорили, Э. Г. Бабаев называл платформой 60-х годов . Толстой писал, в частности: «Теперь я вижу, что я переменился, и говорю: «Я переменился». Главное то, что я вполне убежден теперь, что умозрением и фи- лософией жить нельзя, а надо жить положительно, т. е. быть практиче- ским человеком. Это большой шаг и большая перемена, еще этого со мною ни разу не было» [Толстой, т. 17, 41]. В ранних письмах Толстого особенно трогательны обращения к Т. А. Ёргольской, из которых (и это вполне очевидно) выросли мно- гие лирические строки художественной прозы Толстого 60–70-х гг. Так, 12 ноября 1851 г. Толстой писал ей из Тифлиса: «К стыду своему, сознаюсь, что только теперь я научился ценить, уважать и любить сво- его прекрасного брата так, как он этого заслуживает. И поминутно вспоминаются мне Ваши добрые советы, дорогая тетенька. Как часто Вы меня останавливали, когда я небрежно отзывался о Николеньке, и как Вы были правы; говорю без притворной скромности, что Нико- ленька во всех отношениях лучше нас всех» [Толстой, т. 17, 49]. В письмах Толстого малое и большое время пересекаются на- гляднее всего. Подобно тому, как Толстой в юной Наташе Ростовой уже видел жену декабриста, точно так же в строках Толстого о начале его творчества читатель видит будущего гения русской литературы: «Помните, добрая тетенька, что когда-то Вы посоветовали мне писать романы; так вот я послушался Вашего совета – мои занятия, о которых я Вам говорю, – литературные. Не знаю, появится ли когда на свет то, что я пишу, но меня забавляет эта работа, да к тому же я так давно