ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 2014

76 жа, то уже «Севастополь в мае» и «Севастополь в августе 1855 года» – рассказы о событиях, показанных через характеры, анализируемые посредством сопоставления. Толстой описывает игру страстей, выя с- няет сцепление событий через анализ психологии людей, не создавая ложных взаимоотношений между ними. Одновременно он включает в свое произведение философски-научные обобщения. Так складыва- лась у Толстого своеобразная литературная форма» [Шкловский, 1955, 254]. Уже в самой ранней прозе сложилась важная для Толстого зако- номерность выведения героев как определенных не только социаль- ных, но и философских типов, – типов, связанных со своим временем. Как правило, весь замысел произведения складывался у Толстого еще до начала написания, однако затем, разумеется, как в любом живом творческом процессе, этот замысел мог трансформироваться. И вместе с тем мы можем утверждать, например, что «до того, как мы видим Пьера и Наташу молодыми, еще не знающими, что они полюбят друг друга, они уже существовали в сознании Толстого стариками, вернув- шимися из Сибири» [Шкловский, 1955, 259]. В произведениях Толстого, особенно в романах, время воплоща- ется миллионами конкретных деталей, которые способны рассеиваться и фокусироваться. Каждая из этих деталей отражает порой разное ав- торское отношение Толстого, воплощение которого всегда входит в его художественную задачу. «Толстой в одном случае недоверчиво, в другом – влюбленно изображает мир. Он по-своему описывает вой- ну. Он не принимает старую военную теорию; он по-своему отражает быт людей, отказываясь и здесь от обычных представлений… Любовь Наташи – это кажется писателю естественным, нормальным, но театр и церковь он описывает так, как будто сам в первый раз видит эти ве- щи и обнаруживает во всем этом обман и условность с точки зрения человека, свободного от общепринятых предрассудков и условностей» [Шкловский, 1955, 302]. Заметную роль при этом играют языковые средства [подробно см.: Романов, 2008]. «Он вскрывает в своих описаниях истинную сущность вещей, восстанавливает притупившееся в обыденном восприятии различие и в результате как бы договаривает жизнь, выясняя ее. Слово в литературном произведении используется для нового конкретного уточнения художественного познания. Писатель борется со словом и преодолевает его общность в непрерывном процессе ми- ропознания» [Шкловский, 1955, 303].