ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 2014

61 странственно-временных координат» [Ухтомский, 2002], а в литерату- ре это соединение пространства и времени, требующее соблюдения ритма действия, Бахтин будет именовать хронотопом, т. е. той фор- мально-содержательной категорией, которая определяет жанр [Бахтин, 1975, 234–407]. Таким образом Кузнецов сделает свой рассказ более эпическим, привнесет в него особую изобразительную повествовательность, включит присутствие, хоть и неявное, обязательно го для сказки рас- сказчика-нарратора. Для этого художник использует множество при - емов, например, мало используемый в комиксе прием «объединения» кадров текстом: причем он не только соединяет кадры авторским или же закадровым текстом, так называемыми сaption-ами или «кирпичами», но и диалоги размещает так, что они соединяют кадры, создавая тем самым нужную для восприятия сказки дистанцию, где читатель одно- временно и включен в процесс, и помнит, что история рассказывается. Условность повествования подчеркивается Кузнецовым и точно выверенной комбинацией крупных панорамных кадров с протяжным временем, изобилующих деталями и требующими разглядывания, с кадрами сравнительно небольшими, но емкими и почти без деталей, где и происходит само действие. Впрочем, даже без панорамных кадров Кузнецов умел соединять крупные кадры так, что они, при всей их иллюстративности, не всту- пали в противоречие с динамикой – неотъемлемой частью комикса. Динамику Кузнецов создавал, играя с фоном, причем не только в крупных кадрах, где требуется, чтобы задний план был детализиро- ван, а и в небольших кадрах, передающих быстрое действие, и в кад- рах где идет монолог героя, показанного крупным планом, т. е. дается так называемая «говорящая голова». Индивидуальная техника, которую использует Кузнецов, позво- ляет ему часто использовать то, что привлекает его в комиксе, – взаи- модействие изображения и текста. Поэтому беря на себя сложное за- дание – создать комикс, сохраняя все особенности художественного текста, не нарушая редукцией смысл и идею произведения, Кузнецов искал пути преодоления той проблемы комикса, когда частое введение авторского «закадрового» текста приводит к дистанции между текстом и изображением, при котором текст и картинка отдаляются друг от друга, что мешает восприятию, превращают комикс в иллюстрацию с пояснениями. Поэтому Кузнецов не только ищет способы разместить довольно большой текст так, чтобы он не «замусоривал» изобразительное про-