ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 2014

249 Вера как необходимое условие человеческого существование, по мнению Л. Н. Толстого, заключается в знании. В «Исповеди» он гово- рит о том, что «вера есть знание смысла человеческой жизни», «сила жизни», «без веры нельзя жить» [Толстой, 2000, 87]. Однако для Л. Н. Толстого не меньшее значение, чем само определение этого по- нятия, имеет и истинность этой категории. Предметом нашего рассмотрения являются языковые средства, используемые автором для изображения истинной и ложной религи- озности. Одним из таких средств являются славянизмы, без которых невозможно представить себе создание образа религиозного человека. Заметим, что их назначение в текстах разного периода творчества писателя неодинаково. Цель, с которой Л. Н. Толстой вводит их в ху- дожественный текст, определяется идеей и отражает взгляд автора на проблему. Для иллюстрации динамики функций славянизмов в текстах Л. Н. Толстого мы выбрали два произведения, разных по времени написания, но связанных друг с другом идейно и тематически. Это рассказ «Три смерти» (1859 г.) и повесть «Божеское и человече- ское» (1905 г.). Первый утверждает «идеал простой, естественной жизни челове- ка и природы», в которой «есть счастье и красота, гармония со всем миром» [Линков 1979: 455–456]. По времени написания он совпадает с тем периодом усиленной поиска смысла жизни им были сделаны интересные наблюдения об отличиях веры людей «его круга» от веры крестьянской. Мысли по этому поводу находим в «Исповеди»: «Вся жизнь верующих нашего круга была противоречием их вере, а вся жизнь людей верующих и трудящихся была подтверждением того смысла жизни, который давало знание веры. И я стал вглядываться в жизнь и верования этих людей, и чем больше я вглядывался, тем больше убеждался, что у них есть настоящая вера, что вера их необхо- дима для них и одна даёт им смысл и возможность жизни. …В проти- вуположность тому, что люди нашего круга противились и негодовали на судьбу за лишения и страдания, эти люди принимали болезни и го- рести без всякого недоумения, противления, а с спокойною и твёрдою уверенностью в том, что всё это должно быть и не может быть иначе, что всё это – добро. В противуположность тому, что чем мы умнее, тем менее понимаем смысл жизни и видим какую-то злую насмешку в том, что мы страдаем и умираем, эти люди живут, страдают и при- ближаются к смерти с спокойствием, чаще же всего с радостью. В про- тивуположность тому, что спокойная смерть, смерть без ужаса и от-