ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 2014

182 лает. Однако «в своем деянии любви Нехлюдов сосредоточен только на себе»: он должен выставить свои благодеяния напоказ в поучение англичанам. Даже официанты пытаются остановить Нехлюдова, но это только укрепляет его тщеславие и самолюбие до такой степени, что он даже начинает испытывать злобу. В своей борьбе за равноправие Не- хлюдов обращается с певцом, которого всегда называет «человечком», снисходительно, тогда как надо было – наравне. Тирольский музыкант, являясь носителем естественного, природ- ного сознания, иначе реагирует на отношение слушателей к нему: у него и в мыслях не было злиться на публику. Об этом говорит поза певца: «Он стоял перед окнами гостиницы, выставив ножку, закинув голову, и, бренча на гитаре, пел на разные голоса свою грациозную песню». Поза, при которой голова поднята вверх, свидетельствует о превосходстве и бесстрашии или, по крайней мере, характерна для тех, кто «нейтрально относится к происходящему» [Пиз, 2005, 250]. Бо- лее того, в замечании героя по поводу «щедрости» толпы музыкант ви- дит укор своему таланту и пытается оправдаться перед Нехлюдовым. Это мелкое будничное происшествие наталкивает героя на про- странное размышление: «Кто определит мне, что свобода, что деспо- тизм, что цивилизация, что варварство? И где границы одного и дру- гого? У кого в душе так непоколебимо это мерило добра и зла <…> И кто видел такое состояние, в котором бы не было добра и зла вме- сте? Один, только один есть у нас непогрешимый руководитель, Все- мирный Дух, проникающий нас всех вместе и каждого, как единицу, влагающий в каждого стремление к тому, что должно, тот самый дух, который в дереве велит ему расти к солнцу, в цветке велит ему бросить себя к осени и в нас велит нам бессознательно жаться друг к другу» [Толстой, 1983, 30]. Герой приходит к пониманию того, что движение противоречий есть гармония. Стену отчуждения между пер- сонажем и англичанами создала лишь его злоба. Теперь Нехлюдов ви- дит себя «ничтожным червяком», который пытается понять законы Всемирного духа, хотя на самом деле только он может постичь «бес- конечную гармонию», в которой мы все существуем в мнимых проти- воречиях. Герой приходит к заключению, что даже своей злобой он отвечает на «… гармоническую потребность вечного и бесконечного», так как «…только тебе кажутся противоречия. Он кротко смотрит с своей светлой неизмеримой высоты и радуется на бесконечную гар- монию, в которой вы все противоречиво, бесконечно движетесь» [Тол- стой, 1983, 31]. Образ «светлой неизмеримой высоты» соотносится с «горным текстом» русской литературы. Гора традиционно символи-