ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 2014

100 связанные с именем Пушкина в русской культуре последующих вре- мен» [Шеметова, 2011, 5]. Наряду с мифологизацией происходит и демифологизация Пушкина, стремление снять с поэта «хрестоматий- ный глянец», избавить «восприятие образа Пушкина от устаревшей ортодоксии» [Шеметова, 2011, 43]. На протяжении XIX–XXI вв. мифологизации и демифологизации подвергается, как мы отметили выше, и личность Л. Н. Толстого. На наш взгляд, этот диалектический процесс начинается в фольклоре, проникает в художественную литературу и в концентрированном, кри- сталлизованном виде предстает во фразеологии. В фольклоре конца XIX – начала ХХ вв. мифы и анти-мифы о пи- сателе реализовались в следующих жанрах: 1) крестьянские рассказы в форме меморатов и фабулатов, среди которых можно выделить такие группы сюжетов, как: Толстой защи- щает крестьян; Толстого не узнают в простой одежде; Толстой – кре- стьянский сын, воспитанный господами; Толстой не умер, а странству- ет или прячется у революционеров; 2) народные лирические песни («Как у нашего барина»); 3) песни-переделки авторских текстов, варианты которых сохраня- лись и транслировались как фольклорные (песня «О графе Толстом – мужике непростом», авторы – А. Охрименко, С. Кристи, В. Шрейберг). В ХХ–ХХI веке широкое распространение получили анекдоты, сюжеты которых касаются следующих стереотипных представлений о Толстом: писатель косит (пашет) 1 , «Война и мир» – невероятно объ- емное и тяжелое для восприятия произведение, Наташа Ростова – лю- бимая героиня Толстого. В художественной литературе ХХ–XXI вв. происходит преиму- щественно демифологизация личности Толстого. Она имеет место в следующих текстах: 1) роман И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев», где ирони- чески снижается представление о Толстом-вегетарианце: « – Лев Тол- стой, – сказал Коля дрожащим голосом, – тоже не ел мяса. – Да-а, – ответила Лиза, икая от слез, – граф ел спаржу. – Спаржа не мясо. – А когда он писал "Войну и мир", он ел мясо! Ел, ел, ел! И когда "Анну Ка- ренину" писал – лопал, лопал, лопал! – Да замолчи! – Лопал! Лопал! Ло- пал! – А когда "Крейцерову сонату" писал, тогда тоже лопал? – ядовито спросил Коля. – "Крейцерова соната" маленькая. Попробовал бы он напи- сать "Войну и мир", сидя на вегетарианских сосисках! » [Ильф, Петров]; 1 Картина Репина «Пахарь Л. Н. Толстой на пашне» (1887) поддерживает этот стереотип в сознании людей ХХ–ХХI веков.