ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998

XXIV МЕЖДУНАРОДНЫЕ ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ Источник высоких моральных качеств казаков - следование заповедям, и рассказы стариков на свадьбе являются как бы вариациями на темы Библии: «не укради» и «не убий». Дед Гришака - один из немногих воцерковленных героев в романе Шолохова. И эта истинная духовность, крепость веры позволяют ему выстоять в страшных испытаниях граж­ данской войны. Он - единственный герой в романе, которому открыта тайна страшных беззаконий, поскольку он проверяет современность Библией. Дед Гришака принимает мученическую смерть, до конца от­ стаивая православную веру. На фоне судьбы старика-мученика метания Мелехова приобрета­ ют иной смысл, чем об этом принято было говорить в критике до сих пор. Григорий, имеющий доброе, сострадательное сердце, тем не менее предпочитает жить по своей воле, уклоняясь от традиционного пути казачества, суть которого - в призыве постоять за «Веру, Царя, Оте­ чество». Григорий стал искать правду всеобщего социального благоден­ ствия, равенства, братства и счастья. В результате он проливает кровь тех же самых братьев и оказывается в нравственном тупике. Так принцип жизни по «стихиям мира сего» в изображении Шолохова оказывается кровавой утопией, безысходность которой так ярко демонстрирует судьба всего донского казачества в пореволюционной России. И только в финале романа главный герой выводится автором на дорогу к дому, как сим­ волу традиции, колыбели духовных основ в жизни человека. «Блудный сын» Мелехов, утопив оружие в Дону, возвращается к христианской идее послушания и смирения как единственно спасительной. М. Шолохов считал Л. Толстого своим учителем, следы влияния великого классика XIX века постоянно встречаются в его творчестве. Однако опыт первой мировой войны, революции и Гражданской войны позволяет М. Шолохову и полемизировать со своим предшест­ венником. Торжество человеческих инстинктов, жизнь в соответствии с природным эгоизмом им решительно отвергаются. Поэтизация сти­ хийного природного начала как основного в мире Шолоховым не при­ нимается. Только следование заповедям и духу Евангелия способно укротить человеческие страсти. И здесь представляется актуальным со­ поставление образов казачек в творчестве Л. Толстого и М. Шолохова. Образ Марьяны, отказавшейся от личного счастья, поскольку она не может построить его на страданиях другого человека, перекликается с об­ разом Натальи из «Тихого Дона». Женское жертвенное начало возвра­ щает миру те нравственные опоры, без которых его существование не­ возможно. Марьяна поступает как истинная христианка, носительница 66