ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998

Л'Л'Л' МЕЖДУНАРОДНЫЕ ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ признавались ему в своих грехах. Первым был студент Петербургского Лесного института Федор Симон (1887 г.), а вторым - унтер-офицер Тульского губернского жандармского управления Прокофий Кириллов (1896 г.) [4]. Признание Ф. Симона о сотрудничестве с тайной полицией оставалось для многих друзей писателя тайной, а вот признание П. Ки­ риллова получило широкий резонанс. Появлению Кириллова в Леной Поляне предшествовали следующие события. В марте 1896 года в Туле была арестована полицией молодой врач Мария Холевинская за распространение запрещенных произведений J1. Н. Толстого. Одновременно с ее арестом начальник Тульского ГЖУ полковник Миллер ходатайствует перед департаментом полиции о при­ влечении к дознанию в качестве обвиняемых графа Льва Толстого как автора найденных преступных рукописей и его дочь Татьяну как рас­ пространительницу их. Однако департамент полиции своим циркуляром от 1 апреля 1896 года сообщил, что по согласованию с министерством юстиции привлечение Толстого и его дочери к дознанию по делу Холе- винской «...признается в настоящее время невозможным» [5]. Несмотря на такое указание из Петербурга, полковник Миллер не терял надежды отыскать новые улики против Толстого. В начале мая в Ясную Поляну был командирован секретный агент Иван Егоров, кото­ рый шесть раз в течение трех недель приезжал в имение Толстых, а также в деревню Ясенки, где расспрашивал крестьян об их беседах с графом, фиксировал всех посетителей Ясной Поляны [6]. К большому сожалению жандармов, отыскать компрометирующие материалы о Толстом сыщи­ ку не удалось. Тогда полковник Миллер решил осуществить более слож­ ную агентурную комбинацию. В конце мая 1896 года в Ясной Поляне появился молодой человек, назвавшийся Прокофием Кирилловым, рабочим из Тулы [7]. Он по­ просил Льва Николаевича дать ему почитать книги, а спустя несколько дней - и запрещенные его статьи. Просьба Кириллова была удовлетворена, о чем свидетельствует запись в записной книжке Толстого (53; 282). Из разговоров с новым знакомым Лев Николаевич понял, что тот по своим убеждениям «ниги­ лист и атеист» (69; 105). Их беседы нередко заканчивались горячи­ ми спорами. «Я от всей души говорил ему, что думаю», - писал впослед­ ствии Толстой (69; 105). В начале июня Кириллов снова появился в Ясной Поляне. «Сидим мы раз все на террасе, —вспоминает Софья Андреевна Толстая, - подхо­ дит какой-то человек и прямо подходит к Л. Н. Его спросили, что ему 42