ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998

XXIV МЕЖДУНАРОДНЫЕ ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ нуться «чтением вслух» классического литературного текста; чтение, сопровождаемое «картинками», вписывается и в реальность «текс­ та» и в реальность контекста (дом телезрителя), не нарушая ни того, ни другого - так журчит вода из крана. Кинорежиссер видит себя обязанным создать свой контекст, то есть версию; он должен породить автономный художественный орга­ низм; он хочет вырвать зрителя и из «текста» и из контекста, вытес­ нив из «текста» и из контекста, вытеснив из его сознания всякую иную реальность, кроме вот этой самой - кроме киноверсии. Скованный рамками сеанса, он должен в этих рамках дать интерпретацию сюже­ та и текста; «картинки» заведомо обречены на провал - ради них зри­ тель не стряхнет крошек со штанов, не покинет дом и не пойдет в кинозал; от кинорежиссера требуется акция - диалог, а то и спор с «ма­ териалом»; так собирается вода перед преградой: поток может хлы­ нуть в непредвиденную сторону. Все это знает кинорежиссер, знает и кинозритель. Их встреча - в принципе - претендует стать общественным собы­ тием, акцией искусства, неким значительным словом в продолжающей­ ся летописи бытия. Может стать событием и телепередача (телеэкранизация, телесе­ риал), но может и не стать. Зато непременно претендует стать как бы тенью бытия, его «заполнением». Телевидение - наиболее точная мо­ дель человеческого самоощущения в век мировых войн и глобаль­ ных революционных потрясений. А Толстой? А Толстой - напротив - явление, подготовленное и порожденное именно всей предшествующей историей. Явление духа принципиально гармоничного, уравновешенного и стабильного. Реально Толстой лишь едва соприкоснулся с XX веком (особенно если считать его подлинным началом 1914 год), успев предупредить о подступающем безумии. Кино настигло Толстого уже «по ту сторону». Оно перехватило сюжеты, характеры, конкретные идеи великого старца, включив это бо­ гатство в свою систему. Оно упустило то главное, что делало Толсто­ го принципиально неразложимым на векторы XX века,- «сверхъесте­ ственную естественность». Впрочем, кино «не заметило» упущенного именно потому, что об­ реталось «по ту сторону» естественности - в сфере катастрофического обновления мира. 232