ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.2

ность текста к праздничному времени, которая значительно усили­ вает трагическую сущность событий. В дополнение ко всему можно ут­ верждать, что святочная, точнее, антисвяточная идея произведения звучит достаточно мощно. Что же касается формальных признаков, то здесь представляет осо­ бый интерес факт выбора заглавия рассказа. Из трех имевшихся у автора вариантов - «Бал и бордель», «Как гибнет любовь» и «Святочная ночь» - в чистовой редакции Толстой оставляет именно последний, что еще раз подтверждает желание акцентировать время протекания событий и особый жанр рассказа. Некоторый след святочных мотивов можно отыскать и в других произведениях Толстого, однако вклад его в развитие святочного жанра хотя и любопытен, но невелик. Толстой нечасто, в отличие, например, от Лескова, Короленко и Чехова, вводил святочные мотивы в свои про­ изведения, но какими чудесными страницами мы имеем удовольствие наслаждаться благодаря им! Святки в Отрадном - изумительнейшей красоты эпизод в текс­ те «Войны и мира» как по содержанию, так и по форме. Подбор мате­ риала в нем свидетельствует о близком знакомстве Толстого не только с авторскими святочными рассказами, но и с быличками и народными святочными традициями. Единственный же полноценный святочный рассказ Толстого, об­ ладающий оригинальным сюжетом и в то же время четко выдержан­ ный в рамках жанра, будь он в свое время опубликован, наверняка занял бы достойное место в святочной литературе. «Святочная ночь» до­ казывает осведомленность писателя в вопросах жанровой ситуации и литературного процесса середины XIX столетия. Интересен тот факт, что двумя рассмотренными в этой статье текстами охватываются почти все основные жанровые вариации свя­ точного рассказа: в одном из них преобладают святочные мотивы, в дру­ гом - рождественские (антирождественские), один имеет благополучный финал, другой - драматичный. Любопытно и оригинальное сочетание этих элементов у Толстого, указывающее на нестандартность художест­ венного мышления. Остается лишь добавить, что Толстой не мог оставить за гранью своего творчества по-детски восторженную любовь к зимним праздникам, ведь большинство его современников питало те же волнующие чувства в Рождество и святочные дни. Любовь эта стала одной из составляющих русского характера, сочетавшего в себе суеверие и религиозность, надеж­ ду на светлое будущее и страх за него. Уловить тончайшие оттенки пере