ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.2

Возможно, что именно статьи из «Вестника Европы» помогли Толс­ тому передать в романе всю сложность восприятия Бонапарта современ­ никами: он показывает взгляд на него всех слоев русского общества. Мнение старого князя Болконского справедливо, но он не видит всей полноты опасности властолюбия» «пустого человека» (он первый, кто поймет и выскажет сущность «маленького капрала»), готового ввергнуть в хаос войны всю Европу. У персонажей романа, лишенных собственно­ го мнения и придерживающихся официального, он узурпатор законной власти, «корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Евро­ пы», роялист-эмигрант виконт Мортемар убеждает светское общество А. П. Шерер, что поступки Бонапарта - «...шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека», с ним тут же соглашается князь Ипполит: «Выскочка, что ни говорите» (пер. с франц.) [45]. В первой сцене романа официальное мнение оспаривают убежденные бонапар­ тисты Андрей и Пьер, их не смущает даже то, что для достижения своих целей Наполеон соврешает убийство - казнь герцога Энгиенского. Пьер оправдывает это злодейство тем, что это «была государственная необхо­ димость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоял­ ся принять на себя одного ответственность в этом поступке»; «один Наполеон сумел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека», «Наполе­ он велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотреб­ ления, удержав все хорошее - и равенство граждан, и свободу слова и печати и только потому приобрел власть». Якобинские взгляды Пьера тут же оспариваются всем обществом, кроме князя Андрея: «Как, месье Пьер, вы видите в убийстве величие души?». Заблуждения молодого че­ ловека очевидны даже для маленькой княгини Болконской: «А пленные в Африке, которых он убил? ...Это ужасно!» Князь Андрей приходит к другу на подмогу: «...надо в поступках государственного человека различать по­ ступки частного лица, полководца или императора. ...Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но... но есть другие поступки, которые трудно оправдать» [46]. В черновых вариантах начала «Войны и мира» полярность отноше­ ния к Наполеону не столь явно выражена. Толстой пытался передать все оттенки восприятия Бонапарта молодыми людьми, будущими участни­ ками походов против его армии. Князь Андрей признается другу: «Нет на свете человека, которого я так бы ненавидел и которым бы так восхи­ щался, как им. Вот мой откровенный взгляд на него» (пер. с франц.) [47]; и далее поясняет: «...ненавидел, как врага законной монархии, и обожал, как величайшего полководца мира» [48]. В другом варианте текста Толс­ 71