ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.2

о новом порядке вещей, чьи надежды и желания повествования столь схожи с теми, которые выразил Карамзин в своем обзоре умонастрое­ ний «дней александровых прекрасного начала». «Пускай не исполняется,- писал Толстой в одном из вариантов на­ чала "Войны и мира"» о мечтах молодого поколения того времени,- и сот­ ня из надежд молодости, надежды эти все так же необходимы. Пускай из тысячи цветов один только оплодотворяется, природа каждый год воспроизводит их новые тысячи. И зачем нам знать назначение этих красивых, хотя и бесплодных цветов, когда мы любили их» [25]. Рассмотрим важный для нашей темы эпизод из черновых вариан­ тов зачина романа (он относится к самому первому замыслу эпопеи, задуманной Толстым как трилогия «Три поры»): его действие происходит в 1805 г. в Петербурге на обеде молодого князя Андрея Болконского, где собравшееся общество беседует «о том, о чем все тогда говорили, о чем говорят всегда, думая говорить о важных предметах: о преобразо­ ваниях, замышляемых в России, о конституции» [26]. В этой сцене Толс­ той художественно и исторически достоверно передает умонастроения русского дворянства, здесь намечены и поставлены для обсуждения в даль­ нейшем повествовании почти все внутренние и внешние проблемы бы­ тия России в начале александровской эпохи, уже сформировавшиеся к 1805 г.- началу действия в «Войне и мире». Толстой в этом многослож­ ном, но едином художественном изображении общественно-политичес­ кого сознания александровской «ранней поры» как бы заново воссоздает то, что столь живо звучало и в статьях Карамзина в «Вестнике Европы», которые давали читателю сиюминутный срез событий и их вневремен­ ной глубокий анализ и прогноз на будущее. Знаменательно, что начало, подобное первому замыслу романа, Тол­ стой сохранил и в основном тексте «Войны и мира», перенеся действие в светский салон А. П. Шерер. Смещены и акценты светской беседы с внут­ ренних общественных проблем на внешнеполитические, но неизменной осталась главная тема и злоба дня: французская революция и ее последст­ вия - приход Бонапарта к власти, обсуждался светским кружком и мод­ ный тогда политический проект - «план вечного мира». На страницах «Вестника Европы» этим же проблемам придавалось особое значение. Вернемся к сцене обеда у князя Волконского: на нем присутствуют чет­ веро собеседников, каждый из них является как бы носителем определенных общественных взглядов и в соответствии с ними излагает «свой предмет». Чиновник, имевший «репутацию человека дела, благоразумного ли­ берала, умеющего прилагать мысли к жизни», высказывает свои «преоб­ разовательные бюрократические соображения» [27]. Пьер, считавшийся 66