ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.2

к декабристской и преддекабристской теме в повести «Два гусара», написанной в начале того же 1856 года. Случилось так, что и в ближайшее же время заграничного путеше­ ствия 1857 года эта тема оживает для него новыми красками, когда, оказавшись во Франции, он с живейшим интересом присматривается ко всему, что связано с Наполеоном, его войнами и его падением. Днев­ ник Толстого буквально насыщен аналитическими заметками и не­ посредственными наблюдениями. Представление о Наполеоне настолько отчетливо сложилось в эту пору, что в «Войне и мире» ничто не изменит­ ся в прочно утвердившейся в 1857 году концепции личности, характе­ ра и исторического значения Наполеона [17]. Но в это же самое время кристаллизуется и центральная идея Тол­ стого об истории, коренящейся в судьбах народа: «Наполеон забыл, — записывает Толстой в дневнике 29 апреля 1857 года, - что цари растут из народа, как он сам» (47, 206). В «Декабристах» старик Лабазов слов­ но вторит этой мысли, говоря: «Сила России не в нас, а в народе»[18]. Роман «Война и мир» зиждется на этой идее. Добавим к этому знакомство Толстого с уцелевшими декабриста­ ми, с Н. И. Тургеневым, вовремя эмигрировавшими, и с М. И. Пущи­ ным, которого пощадили пули в военном пекле, куда его отправил царь, - и мы должны будем сказать, что творческие импульсы в 1857 году были более многосторонние, чем увлеченное чтение Толстым мемуар­ ной литературы о Наполеоне и непосредственные напоминания о нем и его эпохе, дававшие себя знать во Франции на каждом шагу. В интерпретации подобных фактов весьма значителен методоло­ гический аспект. Работа писателя над произведением не только не отра­ жена в рукописях, но очень часто не укладывается в прокрустово ложе узкой хронологии: начала и завершения того или иного замысла. За пределами этой жесткой рамки бесследно исчезают громадные про­ странства вызревания идей, тем, образов, даже отдельных подробнос­ тей того или иного произведения [19]. Текстологи, доверяя только рукописям как отражению творческого процесса, рискуют просмот­ реть (и просмотрели в нашем случае) сам процесс —длительный и многоплановый процесс создания «Войны и мира», стремясь на­ сильственно вбить его в колодки семи лет (1863-1869), отмеченных обилием автографов и рукописей. Остается еще один капитальнейший вопрос в творческой исто­ рии «Войны и мира», к которому мы вплотную подошли, - вопрос о существовании слитных замыслов: повести и романа о декабрис­ тах, романа о декабристах и «Войны и мира». 55