ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.2

личности и на нравственном процессе (остальные аспекты здесь периферий­ ны). В повествовании это выражается в тенденции к внутренней монологич­ ности повествовательной речи, в неизменном (хотя и разнокачественном) психологизме, в изгнании из текста досужей описательности. Толстовской повести присуща аналитичность, состоящая в том, что ее внутритекстовая сфера включает лишь какой-то актуальный мо­ мент действительности, а отношения этого момента с «целым миром» выходят уже за рамки текста произведения и предполагают домыс­ ливание читателя. Так, мы домысливаем дальнейшее развитие Николая Иртеньева и поведение честного помещика Дмитрия Нехлюдова. Так, мы стремимся полнее, чем в тексте, составить представление о сложной и в то же время простой среде казаков, в какую попал Оленин. Так, мы на каждый очередной поступок отца Сергия смотрим как бы глазами князя Касатского, как если бы он не пережил ряд глубоких нравствен­ ных потрясений... III Формирование жанра повести в русской литературе XIX века, как и других жанров, сопровождалось непрестанными размышлениями пи­ сателей о сущности, задачах, формах творчества, о призвании и долге художника, о различных направлениях в искусстве и эстетике. Интерес­ но, что эти размышления отразились не только в различных предислови­ ях к повестям, формулирующих авторские позиции, но и преломляясь в замыслах целых произведений. Повести такого рода принадлежат пи­ сателям различных направлений и различных периодов истории рус­ ской литературы. Среди них «Египетские ночи» Пушкина, «Живописец» Н. Полевого, повести Тимофеева и Одоевского, «Портрет» Гоголя, «Неу­ дачи» Григоровича, «Комик» Писемского, «История одной картины» Дру­ жинина, «Альберт» Толстого и многие другие, вплоть до ряда произведений Горького, полемически направленных против декадентской литературы и защищавших традиции реализма. Пушкинская традиция - выдвижение в литературе, и особенно в про­ зе, познавательно-аналитической функции - была продолжена всеми вели­ кими реалистами. Щедрин впоследствии по существу повторил пушкинское определение литературы как «исследования истины» [3]. Лермонтов пони­ мал свои задачи как аналитические, когда заявлял в предисловии к «Герою нашего времени», что его задачей было установление диагноза болезни своего поколения: «Болезнь указана»,- заключил он [4]. Гоголь утверждал, что его стремлением было разрешить «неотразимые вопросы», прийти 38