ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.2
ко «образовывать род человеческий» по законам нравственности. «Новая школа,- писал Толстой,- должна знать, что нужно человеку», ее задачей должно стать образование добродетельных людей. Понятие же добро детели вечно и независимо от исторической эпохи, нации или государст венного устройства: «добродетельный китаец, добродетельный грек, римлянин и француз нашего времени или одинаково добродетельны, или все одинаково далеки от добродетели» [3]. Чтобы научить этому, Лютер, например, рекомендовал читать в подлиннике священное писание, а не комментарии святых отцов. То есть Толстой считал лучшим помощ ником в деле образования добродетельных людей мировую культуру, ми ровой опыт человечества, а не назидание и насилие. В школе же требуют механического заучивания, поэтому она и порождает отвращение к обра зованию, приучает к лицемерию и обману с малых лет. Немцы даже придумали термин для обозначения воздействия школы на человека - «verdummen» («одурять»), которое приводит в конечном счете к искаже нию умственных способностей. «Всякое учение должно быть только ответом на вопрос, порождае мый жизнью»,- считал Толстой [4]. Для того чтобы это стало возмож ным, учитель должен идти не «от программы» (хотя ясно, что программа всегда должна быть), а «от ученика», его живого интереса. Именно это делал учитель Толстой в своей школе. Вот характерное размышление Толстого, которое кажется особен но актуальным: «Что же нам, русским, делать в настоящую минуту? Сговориться ли всем и взять за основание английский, французский, немецкий или североамериканский взгляд на образование и какой-нибудь из методов? Или, углубившись в философию и психологию, открыть, что вообще нужно для развития души человека и для приготовления из молодых поколений наилучших людей по нашим понятиям? Или вос пользоваться опытом истории - не в смысле подражания тем формам, которые выработала история, а в смысле уразумения тех законов, кото рые страданиями выработало человечество. Перестанем же смотреть на противодействие народа нашему образованию, как на враждебный элемент педагогики, а напротив, будем видеть в нем выражение воли народа, которой одной должна руководствоваться наша деятельность. Сознаем, наконец, тот закон, который так ясно говорит нам и из истории педагогики, и из истории всего образования, что для того, чтобы образо вывающему знать, что хорошо и что дурно, образовывающийся должен иметь полную власть выразить свое неудовольствие или, по крайней мере, уклониться от того образования, которое по инстинкту не удовле творяет его, что критериум педагогики есть только один - свобода» [5]. 193
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy ODQ5NTQ=