ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.2

французам, - скажем более - чем англичанам?» [15]. Однако эта «понят­ ность» не помешала Лермонтову (в «Герое нашего времени») и самому Тургеневу (в «Дневнике лишнего человека» и «Гамлете Щигровского уезда») воплотить столь различные рецепции гамлетовского начала. Таким образом, Толстой вплотную приблизился к очень важному моменту, наиболее загадочному в трагедии Шекспира. Л. С. Выготский эту загадку формулирует так: «...почему Гамлет, который должен убить короля сейчас же после разговора с тенью, никак не может этого сделать и вся трагедия наполнена историей его бездействия?» [16]. Далее Выготский говорит, что искать причины этой медлительности не следует ни в характере Гамлета, ни в объективных условиях (что, напротив, делает большинство критиков, так как Шекспир не дал в пьесе явного объяснения). Но становится очевидным, что делают они это совершенно напрасно. Выготский анализирует источники, которыми пользовался Шекс­ пир (т. е. «первое оформление» того же самого материала), фабулу и сюжет самой трагедии, её независимость от единиц реального време­ ни, специфику художественного образования действующего лица, осо­ бенности зрительского и читательского восприятия. Для нас важно, что впервые Выготским было найдено то, что являлось недостающим и самым важным, когда рассматривался вопрос о толстовском ниспро­ вержении Шекспира и его Гамлета. Если другими Толстой оправдывал­ ся, то Выготский показал, что великий ниспровергатель нуждается не в оправдании, а в понимании. «Мы опираемся на мнение Толстого не потому, чтобы нам каза­ лись правильными и исключительно достоверными его конечные выво­ ды... Толстой взглянул на Гамлета глазами андерсеновского ребенка и первый решился сказать, что король голый, т. е. что все те достоинства глубокомыслие, точность характера, проникновение в человеческую психологию и пр.—существуют только в воображении читателя... Одна­ ко мы станем спорить с выводами Толстого, который видит в этом сплошной недостаток и чистое неумение Шекспира изображать худо­ жественное развитие действия... Но еще раз повторяем: эта основная ошибка не помешала Толстому сделать ряд блестящих открытий, кото­ рые на многие годы составят плодотворнейшие проблемы шекспиро- логии, но которые, конечно, будут освещены совершенно иначе... Мы вправе спросить дальше: не заключено ли в этом отсутствии характе­ ра какое-либо художественное задание, не имеет ли это какого-нибудь смысла и является ли это просто ошибкой?» [17]. 124