ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.2

К. Н. Ломунова [7]. Однако оценка рассказа с точки зрения его жанро­ вых и художественных особенностей неоднозначна. Трудно согласиться с утверждением, что сюжет «За что?» - «это не случай, имевший место в жизни, а форма повести, называющаяся анекдот» [8]. В. Шкловский в статье «Очерк и анекдот» отмечает, что «рассказ представляет собой не обработку писателем конкретного источника, а скорее типичный слу­ чай использования бродячего сюжета» [9]. Очевидно, что Шкловский подразумевает под словами «бродячий сюжет» не понятие, используемое А. Н. Веселовским в «исторической поэтике», а всего лишь то, что Тол­ стой заинтересовался реальными событиями, которые легли в основу его рассказа, и что эти события действительности могут быть воплоще­ ны как в очерке, рассказе, так и в историческом анекдоте. Однако доста­ точно сравнить рассказ Толстого с работами его предшественников, как становится ясно, что перед нами совершенно разные по жанрам произ­ ведения. Рассказ Толстого не может быть назван очерком, гак же как и авантюрным повествованием (анекдотом). Точка зрения В. Н. Кораблева [10] убедительнее, хотя у него, как и у В. Шкловского, есть нечто общее в истолковании рассказа. В. Н. Ко- раблев отмечает в работе «Толстой и славянство»: «Нелегко было писать Толстому художественное произведение на историческую тему по дан­ ным энциклопедического словаря Брокгауза. Задуманный Толстым роман из эпохи польского восстания 1831 года вылился в небольшую повестушку в двадцать четыре страницы. Исторические и историко-бы­ товые аксессуары в нем очень слабы... Ничего специфически польского в повести нет, за исключением нескольких польских имен. Сюжет повес­ ти основан на анекдоте о том, как любящая жена-полька хочет провезти в ящике-гробу своего мужа из места ссылки до Саратова и как эта по­ пытка была раскрыта казаком-конвоиром... Художественная сторона по­ вести очень слаба» [11]. Во-первых, неуместен иронический тон, подвергающий сомнению добросовестность Толстого в изучении материалов польского вос­ стания. Толстой, как известно, в таких случаях не ограничивался поверхностными сведениями, то же можно сказать и о других его произ­ ведениях, так или иначе связанных с историческими событиями. Во-вто­ рых, это не «повестушка», а рассказ, то есть жанр очень точно определен автором. В-третьих, замечание об отсутствии «специфически польско­ го» в рассказе Толстого совершенно не учитывает ни психологическую сторону в разработке характеров центральных героев, ни моменты творческой истории произведения. И, наконец, суровое заключение об «очень слабой» художественной стороне рассказа тоже решитель­ но