ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.1

человечества. Данный момент важен для дальнейшего понимания этики Толстого: обладая разумом («духом»), все индивиды оказываются при­ частны Богу, чем обеспечивается всеобщая связь и родственность друг другу. Отталкиваясь от этого положения, Толстой становится в оппози­ цию всякому индивидуализму, полагая его результатом иллюзорного убеждения в первичности реальности бытия личности как отдельной и обособленной. Причиной такого убеждения является лишь наша телес­ ная отдельность. Тело же —временно и конечно (т. е. не истинно в своем бытии), подлинное сознание человеком собственной сущности приходит с осознанием своей причастности к Богу, а значит, и к миру в целом. Разум выступает для Толстого не только нитью, связующей человека с Богом, человека с человечеством, но также (что находим и в учении Сенеки) орудием познания Божественного произволения. Подобно Сене­ ке. русский мыслитель отвергает какое-либо посредничество (Церкви и духовенства) в деле общения с Богом. Каждый ищущий истины обязан сам, самостоятельно дойти до понимания Его воли, высшей истины. Только в этом случае возможно духовное обновление личности, обре­ тающей способность различения действительного добра и зла. В акте познания Бога необходимо разумное понимание. «Кто пони­ мает учение Христа, у того и будет вера в него...» - пишет Толстой |2]. В своем рационализме Толстой, вычеркивая из христианского учения все, что трудно принимается разумом: догматику, таинства, все связанное с тайной и чудом, отказывается от идеи о воскресении и индивидуаль­ ном бессмертии, придерживается мысли о духовном бессмертии чело­ вечества. Здесь - точка несомненного расхождения с учением о душе Сенеки: Толстой не признает «кругообращения» душ, как не признает и цикличности истории (Толстой усвоил финалистскую, линейную трак­ товку истории, принятую в христианстве). Как отмечалось ранее, проблема смерти явилась для Толстого одной из основных. В первую очередь не столько естественная смерть тела волновала его, сколько смерть духовная. После долгих и напряжен­ ных размышлений он приходит к выводу, что смерть духа - не фатальна и во многом зависит не ог Божественной, а от человеческой воли, от его образа жизни и поступка. Главное —четко сознавать границу между бренным телом и нетленным духом, а для последнего - найти такую форму, слияние с которой давало бы ему бессмертие. Простой эмпири­ ческий факт, что индивидуальная, отдельная жизнь, которая и представ­ ляется нам единственно реальной, удовлетворяющей наше собственное «Я», на деле оказывается кратковременной и конечной, в то время как жизнь человечества бесконечно продолжается, подвел Толстого к мыс­ 91