ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.1

Золя призывал молодежь не смщвть ввысь, не верить в какую-то высшую силу, не восторгаться идеал»! Конечно, если речь идет о теоло­ гическом пустословии, то он прав, вЗ*з идеала, без Бога внутри себя - считает Толстой,- человек лишитсшособности одуматься, и тогда может разрушиться все мироздание. ШкпушаемТолстого: «Итак, если бы мне предложили дать единый советует, который я считаю наиболее полезным для людей нашего века, гвы сказал им только одно: ради бога, остановитесь хоть на мгновевс, перестаньте работать, огляни­ тесь вокруг, подумайте, что вы из се1»РеДставляете и какими вы долж­ ны были быть, подумайте об идеале»!®,Ti 29. С. 41]. На первое место в шкале ценной» Лао-цзы ставит смирение. Гор­ ным вершинам он предпочитает доны и реки, которые всегда стре­ мятся быть ниже окружающих. «Вкшая добродетель подобна воде. Вода тем и хороша, что она дает д#ю всем существам и не спорит с ними». Это из «Лао-цзы». Там тве сказано: «Слабые побеждают сильных, мягкое преодолевает тверд*, Это знают все, но люди не мо­ гут это осуществить». Предание гласит: когда Лао-Ю обратился к старому учителю за наставлением, тот раскрыл рот и спросил: «Есть зубы? Нет. Видишь язычок? Да. То-то!..» Образ долины и воды - это свсйразная символика, часто повто­ ряющаяся в «Писании о нравственное»- В «Пути жизни» Толстой неод­ нократно обращается к этим образам»шолам. Там мы читаем: «Чтобы быть сильным, надо быть как вода. НеЩвпятствий - она течет; плотина- она остановится; прорвется плотина-она сновъ потечет; в четыреху­ гольном сосуде она четырехугольна,круглом она кругла. Оттого, что она так уступчива, она нежней всего цельнее всего» [10, т. 40. С. 143]. Толстому близко даосское прение к внешним проявлениям славы и силы, к ложной значительно» Сущность вещей - женственна. Лао-цзы рассматривает жизнь не с щ*и зрения героики, а, напротив, возвеличивает красоту мягкой женстииости в противоположность гру­ бой мужской силе. Он противопоставит внешним признакам ложной значительности истинную ценность ciforo, малого. Развитие такого рода этических оставлений приводит, естествен­ но, к отрицанию всякого насилия и войн. «Начав читать 31 главу «Лао-ц®, Толстой воскликнул: «Потря­ сающе! Он договаривается до конца!®елик Лао-цзы! Уже три тысячи лет назад он безоговорочно отрицал войны. Достойно восхищения»,- так вспоминает японский переводчик Кода Масутаро. В этой главе было сказано: «Хорошее войско - средств, (порождающее) несчастье, его 76