ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.1

его преодоления. Монополия на насилие сужает его источник до раз­ меров, дающих возможность обществу осуществлять целенаправлен­ ный контроль за ним. Институционализация насилия включает его в пространство действий, легитимность которых совпадает с разумной обоснованностью и требует такого обоснования; вне этого была бы не­ возможна сама постановка вопроса о допустимости насилия. Косвен­ ные, латентные формы насилия —свидетельство того, что оно в своей эффективности может быть заменено другими средствами. Таким образом, легитимность легитимного насилия, будь то в фор­ ме талиона или государственно-правовой форме, состоит не в том, что оно насилие, а в том, что оно есть его ограничение. Оно получает мораль­ ную санкцию только в той мере, в какой выступает моментом, этапом на пути преодоления насилия. В данном случае действует такая же ло­ гика, как и в ситуации выбора меньшего зла. Меньшее зло выбирается не потому, что оно зло (зло вообще не может быть предметом нравст­ венного выбора, как доказал еще Сократ), а потому, что оно меньшее. Мораль и насилие в истории Насилие в реальной картине человеческой истории - не только отрицательный элемент, подлежащий ограничению и преодолению. Оно играло и, быть может, все еще играет в ней положительную роль. Известно программное высказывание К. Маркса на эту тему: «Насилие является повивальной бабкой старого общества, когда оно беременно новым. Само насилие есть экономическая потенция» [8]. Не подлежит сомнению, что в своем движении вперед история с некой непостижимо закономерной периодичностью проходит через насильственные состоя­ ния - прежде всего войны и революции. О войне в ее соотнесенности с моралью речь пойдет в следующей главе. Здесь же, говоря об истори­ ческом насилии, мы будем прежде всего иметь в виду революции. Революция представляет собой несомненную форму насилия, но насилия именно исторического масштаба. Революционное насилие осуществляют большие массы людей, его цели состоят в том, чтобы си­ лой навязать волю одних социальных групп другим. В ходе революции насильственно меняются привычные основы общественной коммуника­ ции в масштабе всего общества. Новая и новейшая история человечест­ ва, в особенности и прежде всего европейских стран, свидетельствует, что революции при всей своей разрушительной силе столь же органично вписываются в объективный ход общественного развития, как грозы и ливни в круговорот природы. Если существование человечества име­ 45