ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.1

и злых было бы совершенно невозможно этически аргументировать наси­ лие. Жизненные и исторические наблюдения подтверждают это; реальным битвам, как правило, предшествует моральные битвы, являющиеся своего рода идеологической «артподготовкой», в ходе которой противник изо­ бражается как носитель зла, воплощение некоего дьявольского начала, с которым невозможно и даже недопустимо никакое иное обращение, как только борьба не на жизнь, а на смерть. Вопрос об этическом обосновании насилия сводится к вопросу о том, правомерно ли делить людей на добрых и злых. Следует особо подчеркнуть, что речь идет не о квалификации поступков или даже ли­ нии поведения, а об оценке людей в их изначальной духовной заданнос- ти. Принятие такой точки зрения означало бы, что одна воля признается исключительно (безусловно, абсолютно) доброй, а другая —исключи­ тельно (безусловно, абсолютно) злой. Но ни то, ни другое невозможно по крайней мере в силу двух причин. Во-первых, безусловно добрая и безусловно злая воля представляют собой противоречия определения. Безусловно добрая воля, предполагаю­ щая и осознание себя в качестве таковой, невозможна в силу парадокса совершенства (святой, считающий себя святым, святым не является). Безусловно злая воля невозможна, потому что она уничтожила бы саму себя; ведь, будучи безусловно злой, она должна быть злой, т. е. изничто­ жающей, и по отношению к самой себе. Во-вторых, понятия безусловно доброй и безусловно злой воли фак­ тически отрицают понятие свободной воли, а тем самым и самих себя. Воля не может считаться свободной, если ее свобода не доходит до сво­ боды выбора между добром и злом, и она перестает быть свободной, если теряет возможность такого выбора. А там, где нет свободы выбо­ ра, не может быть и вменения нравственно-ответственных решений. Индивида, воля которого была бы безусловно злой, то есть злой беспри­ чинно, изначально, злой до такой степени, что она даже не знает возмож­ ности иного состояния, следовало бы признать существом психически невменяемым. Как, впрочем, и того, чья воля была бы безусловно доброй. Осуждать одного так же бессмысленно, как и восхвалять другого. Если бы можно было помыслить безусловно добрую или безусловно злую во­ лю, то первую нельзя было бы считать доброй, а вторую - злой. Понятия безусловно злой воли и безусловно доброй воли могут существовать в человеческой практике только как идеальные конструк­ ции, некие точки отсчета, но не как характеристики реальных воль, и при этом они могут существовать не как логически строгие понятия, а как эмоционально насыщенные образы, призванные устрашать, вдох- 37