ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.1

«Одно средство...» Вопиющая категоричность Толстого. Против нее восставали и восстают приверженцы государственного устройства обще­ ства. «Оставить в покое государство и правительство», «думать только о себе» - мысли, по сей день близкие сердцу каждого анархиста. В этой схватке за и против Толстого мало кто хочет вдуматься в смысл им сказанного, а смысл этот восходит к сократовскому принципу жизни: «Познай себя». Дело не в отрицании государства насилия, не в призы­ ве к эгоистическому своеволию. Дело в другом - в понимании того, что только тогда человек обретает внутреннюю свободу, только тогда про­ растает корнями в недра жизни и начинает осмысленно (не по чьей- либо подсказке, не под чьим-либо давлением) относиться к происходящим вокруг него событиям. Через познание себя, своего внутреннего «Я», через голос совести человек открывает правду окружающей его жизни, под­ нимается до правды Бога. По существу, Толстой дал социально-пе- дагогическую установку: оттолкнувшись от действительности, перейти к самопознанию, чтобы обрести нравственную устойчивос ть, силу внутренней убежденности, и только потом выстраивать свои отношений с внешним миром. Такой путь давал возможность прео­ долеть зависимость от внешних обстоятельств, отобщественного мне­ ния и авторитетов и занять самостоятельную позицию в обществе. Примером тому был сам Толстой - с его гражданской совестью, с его неиссякаемой энергией служения людям. Рядом, по мысли Толстого, течет река мудрости, река откровения, войди человек в эту реку - и будет спасение, но менее всего человек охвачен желанием припасть к источнику жизни, к чистым родникам ду­ ха и сердца. Человек занят мирскими делами, среди которых чаще больше плохого, нежели хорошего. Разум его пребывает во сне, в неведении, отсюда постоянная зависимость от внешнего мира. Как пробудить в людях мудрое отношение к сущему и должному, как приобщить их к культуре чувства, как научить их жить свободно и самостоятельно, не унижаясь ни перед кем и сохраняя свое достоин­ ство? Проблемы, над которыми мучился Лев Толстой. Ему казалось, что вполне достаточно уяснения целей и значения жизни для того, чтобы жизнь состоялась. Но спустя век человечество по-прежнему блуждает в сумерках ночи. Преображение не наступило. Неужели Толстой ошибался? Неужели мир зла и жестокости силь­ нее мира добра и согласия? Неужели человеческий разум и наше сердце бессильны перед слепой волей хаоса, перед торжеством дьявола? Далеко не так просто найти ответы на эти вопросы. И сам Толстой, и его герои понимают это, они не столь наивны, как это иногда представляют себе 203