ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.1

чтобы радость жизни удовлетворялась в каждом отдельном сущест­ ве. Такой человек верит, что не отдельное личное благо должно быть целью, а благоденствие всех людей, взятых вместе. На самом же деле ни благоденствие одного, ни благоденствие многих не может быть целью жизни. Чему должны мы подчиниться? Мы должны подчиниться тому, что внутри нас требует блага и счастья. В многочисленных формах жизни это является само собой. Мы должны измерять внутренние, нрав­ ственные, идеалы по тому, что возникает свободно в душе, что повелева­ ет Бог, живущий в глубине души. Толстой ссылается на христианство, которое он считает истинным христианством. Он говорит, что мы должны исполниться тем Богом, который в нас. Мы не должны изживаться в формах, а должны воз­ вращаться к первоначальному, к вечной жизни, к божественной жизни в нас самих: «Закон, который мы познаем в нас самих, как закон нашей жизни, есть тот самый закон, по которому совершаются все внешние явления мира, но с той разницей, что мы в себе познаем этот закон, как то мы сами должны совершить» («Жизнь», X гл.). Если человек извлекает из глубины своей души свои идеалы, ко­ торые Бог вложил в нее, тогда человек постиг истинный смысл жизни. Это и есть внутренняя праведность, создаваемая вдохновением. Толстой пробует восстановить то, что он называет первобытным христианством. Христианские формы он стремится наполнить новою жизнью. При этом Толстой не устает снова и снова указывать, что жизнь появляется все в новых формах. Нужно отойти от запутанности искусст­ венного мировоззрения, от искусственности общественной жизни. Он производит строгую критику различных культурных форм Запада, за­ падной науки, которая застыла в своих догматах. Ревнители учености на Западе показывают чисто поповский дух догматизма. Он строго осуждает западные социальные формы и то воззрение на культуру, которое видит высшую жизнь во внешнем благе, хотя бы это благо и распространилось уже не на отдельных лиц, а и на всех. Социализм стремится изменить одни лишь внешние формы жизни. Толстой говорит, что исключительная культура формы привела к искажению многих сторон общественной жизни. Поэтому Толстой не дает догматических идеалов морали; он требует перестройки челове­ ческий души. Он говорит, что именно потому, что люди потеряли свою душу и променяли ее на внешние формы, именно потому жизнь напол­ нилась страданием. Люди должны будут перестроить свою душу. 137