ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1998. Ч.1
и Зеньковский. Но в то же время само это учение постепенно приобрета ло ярко выраженные черты рационализма, переходя от аргументов «сердца» и «жизни» к аргументам разума и логике рассудка. Чтобы объяснить этот парадокс, необходимо вначале определить основу и характер рациональности учения Толстого. Одним из важ нейших составляющих этой рациональности является, на наш взгляд, логическое начало, проистекающее из последовательности и беском промиссности этической мысли Толстого. Это хорошо удалось подме тить С .Л . Франку: «Довольно распространенное мнение признает Толстого, при всем уважении к его гению и нравственным силам, «пло хим» и «слабым» мыслителем. Для того, чтобы оценить это мнение, нужно условиться, в чем видеть силу мышления. Толстой, бесспорно, мыслитель односторонний; но эта односторонность проистекает ис ключительно из огромной логической силы (выделено здесь и датее мною - Е. М.), можно сказать, из логической беспощадности его мысли. Вся трудность опровержения Толстого обусловлена тем, что его идеи суть, по большей части, бесстрашные и логически безупречные выводы из господствующих и общепризнанных посылок» [6]. В этой связи Франк справедливо отмечает, что Толстого обыкновенно отвергают, но не опровергают, что даже аргументы Вл. Соловьева, в сущности, крайне слабы и бьют скорее на чувство, чем дают рациональную картину [7]. Таким образом, толстовский рационализм во многом является выражением логической силы его мысли, следствием логической без упречности выводов, которые он не боится делать из общепризнанных посылок. Логика учения Толстого проистекает из максимализма и абсо лютизма его этики. Однако рационально-логическое учение Толстого о непротивле нии злому не достаточно рассматривать только как «издержки» его этического мышления, не желающего идти на компромисс с жизнью. Важнее понять причины обращения Толстого к аргументам разума. Ведь это обращение во многом противоречило духу самого учения. Толстой вынес идею непротивления из работы сердца, а не ума, подчеркнув, что вопрос о непротивлении есть именно «вопрос сердца», ответ на ко торый может быть получен не с помощью разума, являющегося лишь частью проявления жизни, а с помощью всей жизни. Толстой не уставал повторять это на всем протяжении развития своего учения. В период зарождения философии непротивления он уже отчетливо понимал «неубедительность» логических аргументов. В пись ме к В. И. Алексееву (1881 г.) он писал: «Л убедился, что убеждать ло гически не нужно... всякий ищущий сам найдет лучше и больше, 10
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy ODQ5NTQ=