ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1995

Т.Л.Селитрина Уфа НРАВСТВЕННОЕ САМОУСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЛИЧНОСТИ У Л.Н.ТОЛСТОГО И С.МОЭМА (К ПРОБЛЕМЕ ТИПОЛОГИИ ЛИТЕРАТУРНЫХ ЯВЛЕНИЙ) Известно, что идея нравственного самоусовершенствования, вла­ девшая Толстым с самых ранних лет его жизни, охватывала все его творчество и превратилась в нравственно-философское учение. Он разделял многие положения этических установок Платона, Сократа и Спинозы, вплоть до Руссо и Канта. По словам Толстого, философия стала для него наукой жизни. Он всегда мыслил в категориях фило­ софского сознания, и его художнические поиски жизненной правды облекались в форму поисков всеобщей нравственной истины. Для английского писателя С.Моэма, открывшего для себя Толсто­ го еще в школьные годы, нормы нравственности, вопросы добра и зла, идеал личности и т.д. были определяющими. Изучив, как и Толстой, все важнейшие произведения великих философов - Платона, Сократа и Спинозы, Руссо, Канта, Гегеля, Шопенгауэра и Бергсона, Моэм также не относился к философии как к чистому умозрению. Для него, как и для Толстого, она была по преимуществу методом постижения практической, т.е. общественно-нравственной истины. Оба писателя считали, что литература обязана способствовать росту нравственных критериев. Духовное начало мыслилось ими как альтруистическое, причем оба эти начала естественны и необходимы, но отношения между ними есть отношения глубочайшего противоречия. У обоих писателей - прямое и решительное противопоставление блага альтру­ изма и зла себялюбия. И у Толстого («Анна Каренина» и др.), и у Моэма («Бремястрастей человеческих», «Узорный покров») раскрыта несостоятельность естественного стремления человека к счастью как погони за ложным, призрачным счастьем чувственных наслаждений, богатством, знатностью, властью. Причем в характеристике персона­ жей Толстого и Моэма доминантой стало не отречение от собственного блага и счастья, не подавление естественных чувств и желаний, а проблема разумного управления ими. Изменчивый и противоречи­ вый, постоянно колеблющийся между добром и злом и потому способ­ ный к своему нравственному усовершенствованию и нуждающийся в нем для своего и общего блага - таков человек у Толстого и Моэма. Отмеченные аналогии между писателями не следует понимать буквально как следствие прямого и непосредственного воздействия Толстого на Моэма, а лишь в плане исторического торжества самих просветительских форм мышления обоих писателей. 57