ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1995

стороны, и поиске путей развития нравственного начала личности в изменившихся условиях ее взаимоотношения с обществом - с другой. Вкнигах известных писателей США, таких как Джон Гарднер, Уиль­ ям Стайрон, Эдгар Доктороу, Тони Моррисон, Джон Апдайк и других, подчеркивается атмосфера утраты иллюзий, отчуждения и страха, царящих в американском обществе. Стереотипы массового сознания и расхожей потребительской психологии (как результат эрозии мо­ ральных ценностей) подвергаются самому тщательному рассмотре­ нию в их работах. Интерес американских писателей к проблеме нравственности, поиски новой духовной и творческой ориентации свидетельствуют о стремлении серьезных писателей вести сложную работу просветительского характера среди американцев в условиях активизации неоконсервативных сил в политической и культурной жизни страны. В этом смысле наследие Л.Н.Толстого представляет для них особый интерес. Б.А.Гиленсон Москва ХЕМИНГУЭЙ И ТОЛСТОЙ Указанная тема, уже освещавшаяся в исследованиях А.И.Кашки- на, А.Н.Николюкина, ТЛ.Мотылевой, Ю.И.Сохрякова, автора на­ стоящего доклада, далеко не исчерпана. Об этом свидетельствуют как публикации хемингуэаны 80-90-х годов, так и более основательное прочтение некоторых произведений Хемингуэя, прежде всего его ро­ мана «По ком звонит колокол». Если в 20-е годы, формируясь как художник слова, Хемингуэй штудировал русских классиков, в пер­ вую очередь И.С.Тургенева, которого он считал тогда «образцовым художником» (каждая пятая книга, взятая им из библиотеки Сильвии Бич в Париже, была книгой автора «Отцов и детей»), то в 30-е годы определенные перемены в идейно-эстетической позиции, участие в антифашистской войне в Испании - все это способствовало тому, что он переориентируется на творчество Толстого. Оценки Толстого содержатся в его книге «Зеленые холмы Африки» (1935), переписке, предисловии к антологии «Люди на войне» (1942). Желавший «чемпионствовать» в литературе, видевший во многих писателях, особенно современниках, соперников, Хемингуэй неиз­ менно преклонялся перед «великим графом». Толстой импонировал ему как художник внутренне независимый, живший в Ясной Поляне вдали от официального Петербурга, как человек, обладавший бесцен­ ным для писателя военным опытом, как непревзойденный мастер-ба­ талист, участник Севастопольской обороны. Это позволило Толсто­ му, родившемуся через 16 лет после войны 1812 года, запечатлеть ее 53