ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1993

Более того, в число неосуществленных планов писателя входило "еще дело: составить жизнеописания Эпиктета, Сократа, Паокаля, Р у с с о ..." . 3. C o k pjt привлекал Толстого'тем, что в его учении не рас­ членились еще этика и эстетика, философская мысль и художествен­ ный образ. В глазах Толстого Сократ был одним из великих пропо­ ведников, которые учили живым словом, будучи в оппозиции к уче­ ны*! книжникам и официозной культуре. Стремящийся вернуть лите­ ратура религиозную дидактичность, утраченную в Новое время, Тол­ стой представлял литературное развитие как отсеивание суетных и поверхностных явлений: " . . . литература имеет вид конуса вершиной книзу. Близко к этой вершине браминская мудрость, китайская, буддизм, стоицизм, Сократ, христианство". 4. Стремясь разомкнуть картину духовного развития человече­ ства," какой она изображалась в официально-церковном учении егб времени, Толстой, по сути, повторяет тезис ранних отцов церкви о "христианах до Христа": " . . . и есть религия истинного христиан­ ства: философия от Сократа до Ам иел я...". 5. Можно сказать, что в своей интерпретации Сокрэта Толстой предваряет искания христианского экзистенциализма XX века, сосре­ доточенного на проблеме относительности человеческого знания и проблеме совершенствования личности (с м ,, например, кних’у хрис­ тианского экзистенциалиста НЛ>ердяева "Самопознание"). На протя­ жении всей жизни Толстой не без горечи ощущал справедливость по­ стулата античной философии (от Фалеса до Протагора и далее Сок­ р а та ), согласно которому познание начин89,тбя с самопознания,ибо несовершенный человек все же есть мера всех вещей. В этом смысле "незнание" Сократа Толстой понимал как стимул if со^ерашнствоиа- нию1: "Чем дэлее подвигаешься в усовершенствований, самого себя, тем более видишь в себе недостатков, и правду сказал Сократ, что высшая степень совершенства человеке есть sHaifc то, что он ниче­ го не знает";