ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1993

Сегодня, как, впрочем, и во времена Толстого, этот прин­ цип многим кажется странным, утопичным, до нелепого непрактич­ ным, Причиной втому является сложившийся в общественном созна­ нии стереотип надооценки эффективности ненасилия и действенно­ сти насилия. В целом вся современная цивилизация замешана на на­ силии, -включает в себя насилие как органический элемент, в то время как ненасилие является чужеродным сложившемуся в обществе типу отношений. Приятие этики ненасилия связано с необходимостью перехода сознания человечества в качественно новое состояние. Нависшие над человечеством глобальные опасности: экологи­ ческая, ядерная, демографическая, антропологическая - поставили его перед выбором: отказаться от насилия или погибнуть. Спасение человечества - в единении, доверии, сотрудничестве, поиске ком­ промиссных вариантов, обеспечивающих удовлетворение интересов обеих сторон в разрешении сложных проблем. I ' Т а к и м образом, путь ненасилия, к которому призывал великий мыслитель Толстой, сегодня является единственной перспективой человеческого общества. А.В.БОЙЧЕНКО Черновицкий университет ФИГУРА СОКРАТА В "ДНЕВНИКАХ" ЛЬВА ТОЛСТОГО к, I , Известно, что Толстой, крайне критически относящийся ко многим общепризнанным авторитетам, неизменно высоко ставил Сокра­ та. Бесспорно, что Сократ, положивший начало критической философ­ ской мысли, был самой структурой своей личности созвучен Толсто­ му. Положивший в основу своей философии алофатический (отрица­ тельный) метод, более ставящий вопросы, нежели дающий ответы, Сократ оказывается близок Толстому, "беспощадный реализм" кото­ рого вызвал Почти столь же решительное осуждение церкви, сколь сократово учение о "демонии-совести" - у ортодоксальных афинян. 2. Конечно, Сократ у Платона и, особонно, Ксенофонта пред­ стает "человеком идеально хорошим и счастливым".(ср. с "Облаками" Аристофана). Именно в этом качестве и воспринимал его Толстой. Он ставил афинского мыслителя в ряд светочей человечества: " . . . результаты мышления этих великих людей просеяны через реше­ то и сито времени. Отброшено все посредственное, остелось одно самобытное, глубокое, нужное; остались Веды, Зороастр, Будда . . . Христос, Магомет, Сокрет . . . и новые: Руссо, Паскаль, Кант. Шоиейгауэр". 143