ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1978

сказа "Божеское и человеческое" - т.12, 429, Мисси из "Воскре­ сения" - II, 107 и др.). сохраняет органическую связь со всей словесной канвой произведений Толстого. Не отмечены спецификой внутренней речи в произведениях Толстого ни отдельные слова, ни словосочетания, за немногими исключениями (ср. повторы: "И пити- пити-дити", "и ти-ти" в БВМ раненого Болконского-т.6, 400). Так, например, БВМ Жанны, жены рыбака из рассказа "Бедные люди" (12, 476-477), ничем особенно не отличается по подбору лексем от БВМ представителей аристократических кругов. Отличие - толь­ ко в том, что в речи Жанны и простых людей вообще отсутствуют слова, характеризующие "офранцуженность высшего круга". Поэтому мнение, что индивидуализация речи достигается в произведениях Толстого "в меньшей степени за счет лексики" (Э.М.Птичникова) подтверждается и настоящим исследованием. Наряду с этим наметив­ шаяся демократизация языка и стиля в последний период творчест­ ва Толстого и введение им народных элементов в художественный язык коснулись БВМ, не часто встречающихся в "народных расска­ зах" или произведениях, близких к жанру "народных рассказов". Ср. слова из БВМ Корнея Васильева:"* брюхе", "вислозадина", "кос­ матая ноги" (12, 369); сапожника Семена из рассказа "Чем люди живы": "вожжайся с ним" (10, 32); гимназиста из произведения "Фальшивый купон": "мошенник, свинья, шалопай" (12, 176) и др. Исключение словаря из сферы типизирования БВМ персонажей Л.Н.Толстого не совпадает с общей семантической основой модели: семантическая доминанта в сочетании с синтаксической специфи­ кой превалируют в системе средств, привлеченных писателем для индивидуализации внутренней речи персонажей, - и это составля­ ет одну из особенностей художественного мастерства Толстого. Оставляя в стороне всю семантическую разветвленность внут­ ренней речи, передаваемой БВМ, остановимся на основных объеди­ нениях с определившимися синтаксическими различиями, что весь­ ма полезно для более полной характеристики этой структуры. В одну группу могут быть включены модели, семантические мотивы которых связаны с обыденными житейскими событиями, воспринима­ ющимися персонажем почти в эпическом плане, или без особых по­ вышенных эмоций, это мысли, думы, не высказанные вслух по раз­ ным соображениям. Ср. решение Пьера Безухова уйти и больше не общаться с французом (6, 386), рассуждения Андрея Болконского о праве пользоваться своей свободой и молодостью (5, 222), же­ ланье княжны Марьи пойти по стопам странницы Федосьюшки (5, 248) и др. Обычно такая внутренняя речь эпического плана пере- -132-