ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1976

представленной в романе, является смена времен глаголь­ ных форм. Напр.: Напоминание о сыне вдруг вывело Анну из того безвы­ ходного положения, в котором она находилась. Она вспо­ мнила ту, отчасти искреннюю, хотя и много преувеличенную, роль матери, живущей для сына, которую она в зяла на себя в последние годы, и с радостью почувствовала, что в том состоянии, в котором она находилась, у нее есть держава , Независимая от положения, в которое она станет к мужу и Вронскому. Эта держа ва — был сын. В какое бы положение она ни стала, .она не может покинуть сына. Пускай муж опо­ зорит и выгонит ее, пускай Вронский охладеет к ней и про­ должает вести свою независимую жйзнь (она опять с желчью и упреком, подумала о нем), она не может оставить сына. У ней есть цель жизни. И ей надо действовать, дей­ ствовать, чтоб обеспечить это положение с сыном, чтобы его не отняли у ней. Д аж е скорее, как можно скорее надо дей ­ ствовать, пока его не отняли у ней. Надо взять сына и уехать. Вот одно, что ей надо геперь делать .Ей нужно было успокоиться и выйти из этого мучительного положения. Мысль о прямом деле, связывавшемся с сыном, о том, чтобы сейчас же уехать с ним куда-нибудь, д а л а ей успокоение (гл. 15, ч. 3). В этом тексте мы наблюдаем, что в начале его и в конце, где преобладает авторская речевая струя, используются г л а ­ голы прошедшего времени, а в середине текста, где звучит голос героини,— глаголы настоящего и будущего времени. Формы настоящего и будущего времени глаголов погру­ жают читателя в мир героини, и в этом их стилистическое значение. Довольно часто в исследуемом романе мы наблюдаем, что несобственно-прямая речь дана не изолированно, а в потоке других приемов, передающих внутреннюю речь (от­ дельные реплики). Напр., размышления Долли в коляске (гл. XVI, ч. 6): Д а р ь я Александровна в десять часов поехала дальше. Дома ей за заботами о детях никогда не бывало времени ду­ мать. Зато уж теперь, на этом четырехчасовом переезде, все прежде задержанные мысли вдруг столпились в ее голове, и она передумала всю свою жизнь, как никогда прежде и с разных сторон. Ей самой странны были ее мысли. Сначала она думала о детях, о которых, хотя княгиня, а главное, Кити (она на нее больше надеялась), обещала за ними 5—1301 65