ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1976

с т в и т е л ь н о е может выступать в предложной и л и беспредлож­ ной форме. Такие выражения мы склонны рассматривать как аналитические н аречия»5. Аналитическое наречие (как д р у з ь я ) обладает большими выразительными возможностями по сравнению с наречием морфологическим (ino-дружески). Это объясняется тем, что существительное, являющееся л ек ­ с и ч е с к и м ядром аналитического наречия, может иметь при себе различные пояснительные слова. В процессе исследования решено было сопоставить, на­ сколько соответствуют сравнительные обороты в роли об ­ стоятельства образа действия наречиям и могут ли быть анализируемые обороты заменены наречиями. Оказывается, в подавляющем большинстве случаев наречия оказались бы непригодными в силу того, что они не обладают способно­ стью так наглядно охарактеризовать признак, т. е. они не смогли бы дать образную характеристику действия в такой степени, как это смогли бы сделать сравнительные обороты, а значит, и не могли быть употреблены именно в силу дей­ ствия фактора «оберегания интересов мы сли»6. К тому же в некоторые выписанные нами сравнительные обороты вхо­ дят такие существительные, которые не имеют однокоренных с ними наречий с тем же лексическим значением, и в этом случае сравнительные обороты употреблены принудительно. ...В голове его ясно и отчетливо, как доклад, составилась форма и последовательность предстоящей речи. (Анна Каренина, 18, 172). ...он надел чистое выглаженное белье, как зеркало, вычищен­ ные ботинки... (Воскресение, 32, 18). Только в единичных случаях возможно было бы употре­ бить наречия. Но Л. Н. Толстой при равных условиях выбора отдает предпочтение сравнительному обороту и совершенно не употребляет сравнительно-уподобительных наречий (ти­ па по-волчьи). В редких случаях для выражения сравнения Л . Н. Тол­ стой использует существительные со значением сравнения. ...И густой дым столбом подымался по ясному воздуху. (Набег, 2, 28). Такой лисой подъехал. (Записки маркера, 2, 38). Воздуш­ ная юбка поднялась облаком вокруг ее тонкого стана... • (Анна Каренина, 18, 100). 29