ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1975. Ч.2.

и вспомнит горы. Взглянет на себя, на- Ванюшу — и опять горы. Вот едут два ка зака верхом, и ружья в чехлах равно­ мерно поматываются у них за спинами, и лошади их переме­ шиваются гнедыми и серыми ногами; а горы... З а Тереком виден дым в ауле; а горы... Солнце всходит и блещет на вид­ неющемся из-за камыша Тереке; а горы... Из станицы едет арба, женщины ходят, красивые женщины, молодые; а горы... Абреки рыскают в степи, и я еду, их не боюсь, у меня ружье, и сила, и молодость; а горы...» (К). Отглагольный номинативный ряд передает неотврати­ мость смертельного ранения князя Андрея при Бородине: «Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю, и скрылось ядро» (ВМ). Временной ряд подчеркивает напряженность Ожидания Позднышева: «Одиннадцать, двенадцать, час. Не иду в спаль­ ню, глупо одному там лежать и ждать... Три, четыре ч а с а— ее все нет» (КС). Номинативный ряд воспроизводит яркие, характерные де­ тали портрета. Статичен портрет фатоватого Трухачевского в восприятии Позднышева: «Миндалевидные влажные глаза, красные улыбающиеся губы, нафиксатуренные усики, при­ ческа последняя, модная, лицо пошло-хорошенькое, то, что женщины называют недурен» (КС). Обычно после портретной импрессионистической зарисов­ ки Толстой делает обобщение (лицо пошло-хорошенькое). Только нет его в портрете умершего Кольцова (Воскресение). Перед Нехлюдовым отдельные, не объединенные единым выражением, единой, мыслью останки внешнего, физи­ ческого облика когда-то одухотворенного человека: «Он по­ дошел ближе и стал смотреть на него. Маленькая, острая, торчащая кверху бородка, крепкий красивый нос, белый вы­ сокий лоб, редкие вьющиеся волосы» (В). Душевная перемена в Пьере после плена отмечается На­ ташей Ростовой через детали одежды и прически: «И сюрту­ чок коротенький и стриженые волосы; точно, ну точно из ба­ ни» (ВМ). Маковкину поражает напряженность внутреннего мира отца Сергия. В ее сознании ни одной собственно портретной детали: «Да, такого человека можно полюбить. Эти глаза. И это простое, благородное и — как он ни боромочи молит­ вы — и страстное лицо!..— думала она.— Да, эта пустыня, эта тишина. И никто никогда не узнал бы...» (ОС). Номинативные повторы с утвердительным «да» свидетель­ ствуют о настойчивом, углубленном интересе толстовских ге- 59