ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1975. Ч.2.

стого, его художественным миром как внутренне мотивиро­ ванным единством компонентов формы и содержания. Наиболее густое выражение научный стиль получил во 2-й части эпилога «Войны и мира». Эпилог (в его 2-й час­ ти) — уникальный в русской художественной литературе опыт поэтического применения научного стиля: «...то, что я написал, особенно в эпилоге, не выдумано мной, а вывороче­ но с болью из моей утробы» (Из письма к А. Фету от 10 мая 1869 г., т. 61, стр. 217). Семантические признаки, структурные формы научного стиля объединены здесь, если пользоваться выражениями Толстого, «душой автора» (Дн. 10 окт. 1896, т. 53, стр. III), «духовным я» («Дневник» 20 окт. 1896, т. 53, стр. И З ) , «об­ разом автора» (это уже термин В. В. Виноградова). Правда, говорим о нем в условном смысле. «Образ автора» предпо­ лагает объединение объектных (повествовательных) и субъ­ ектных (индивидуально-речевых) планов. Эпилог же моно- фоничен, т. е. построен на одном голосе. Но «образ автора» конструируется из разностильных элементов. Они же про­ слеживаются в эпилоге. Значит, выражение «образа автора» здесь применимо. Другое дело, нам трудно сопоставлять этот стиль с общими формами литературного языка 60-х го­ дов, которые еще не сложились и были принадлежностью редких индивидуальных стилей, вроде стиля И. М. Сечено­ ва. Вычленение и объяснение формализованных элементов текста — дело стилистики и ей доступное, но в произведениях Толстого есть еще и формально неадекватные отражения научного стиля, его содержательных категорий и признаков, способных к стилеобразующим функциям. Они реализуют­ ся не в стиле, а в поэтике. Заметим, что поэтика — стилис­ тика в понимании литературоведов — занимается типологи­ ей содержательных компонентов произведения. Носителями содержания выступают действующие лица. Именно вокруг них и воспроизводятся зоны воздействия функциональных стилей, в том числе научного. Так отразился научный стиль и в романе «Анна Каренина». Частично — в знаках научного языка: маркированных лексических единицах и «неясных словах, как дух, воля, свобода, субстанция» (8, IX), в я зы ­ ковых средствах научной полемики по «модному вопросу»: «Есть ли граница между психическими и физиологическими явлениями в деятельности человека и где она?» (полемика между Сеченовым и Кавелиным в 70-е гг.), в «развитии организмов, о механическом объяснении души и т. п». (VIII).