ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1975. Ч.2.

ночно-семантическом плане романа: «Военная служба вооб­ ще развращает людей, ставя поступающих в нее в условия совершенной праздности, т. е. отсутствия разумного и поле з­ ного труда, и освобождая их от общих человеческих о б я з ан ­ ностей, взамен которых выставляют только условную честь полка, мундира, знамени и, с одной стороны, безграничную власть над другими людьми, а с другой, рабскую покорность высшим себе начальникам» (32, 49). В этом удивительно емком по количеству заключенной в нем оценочной информа­ ции предложении в один узел связаны военная служба, раз- вращение людей, праздность, отсутствие разумного и п о л е з­ ного труда, освобождение от общих человеческих обязан ­ ностей и многое подобное, получающее дальнейшее усиление и углубление в широком контексте романа. Важной особенностью стилевой структуры этих произве­ дений следует считать также сближение и д аж е слияние открыто звучащего голоса автора, его новых позиций с голо­ сами и позициями «новых» — перерожденных или в о зрож ­ денных героев — Ивана Ильича или Нехлюдова. В 1884 г. Толстой писал: «То, что прежде казалось мне хорошо, пока ­ залось дурно, и то, что прежде казалось дурно, показалось хорошо. ...и доброе и злое переменилось местами» («В чем моя вера?» — 23, 304). Ср. в повести «Смерть Ивана Ильича»: «— Жить? Как жить? — спросил голос души. — Да , жить, как я жил прежде: хорошо и приятно. — Как ты жил прежде, хорошо и приятно? — спросил го­ лос. И он стал перебирать в воображении лучшие минуты своей жизни. Но — странное дело — все эти лучшие минуты приятной жизни казались совсем не тем, чем казались тогда. ...все казавшиеся тогда радости теперь на глазах его таяли и превращались во что-то ничтожное и часто гадкое» (26, 106). Примечательно сближение д аж е в образном плане. Голос Ивана Ильича: «Точно равномерно я шел под гору, воображая, что иду на гору» (26, 107). Ср. с голосом Толстого («В чем моя вера»): «Со мной случилось то, что случается с человеком, который вышел за делом и вдруг д о ­ рогой решил, что дело это ему совсем не нужно,— и повер­ нул домой. И все, что было справа,— стало слева, и все, что было слева,— стало справа»... (23, 304). Конечно, в собственно художественных произведениях голос «новых» героев, как одно из важнейших проявлений образа автора, подается с огромной художественной силой и убедительностью. Иной характер образа автора отразился и на лексиче