ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1975. Ч.2.

ние» как «закон джунглей», имеющий биологическую силу в общественной жизни. В положении обманутого и покинутого мужа Каренин «чувствовал, что за это, за то самое, что сердце его истер­ зано, они будут безжалостны к нему. Он чувствовал, что люди уничтожат его, как собаки задушат истерзанную, виз­ жащую от боли собаку» (5, XXI). В речевой зоне Карени­ на отрицается исконно заложенное в термине научное со­ держание: «... к несчастью, с преподаванием естественных наук, соединяются те вредные и ложные учения, которые составляют язву нашего времени» (4, X). В высказываниях Каренина обнаруживается значение, имеющее в 70-е гг. по­ литическую конъюнктуру (реакционное толкование). «По моему мнению, действовать на другой народ может только тот, который имеет высшее развитие» (4, X). — «...В чем полагать высшее развитие?..» (спрашив у него Песцов). «Кто будет национализировать один друго­ го? Мы видим, что Рейн офранцузился, а немцы не ниже сто­ ят!». Заметим, что в журналистике 70-х гг. было модным объяснять причины и цель франко-прусской войны «борьбой за существование». Тимирязев иронизировал по этому пово­ ду: «Недавно мне случилось прочесть мнение одного юрис- та, будто учение о «борьбе за существование» в значитель­ ной мере ответственно д аж е за тот расцвет милитаризма, свидетелем которого привелось быть нашему поколению... Идеи Дарвина проникли в Германию в начале шестидеся­ тых годов, а в 1864 г. немецкие войска — уже штурмовали Дюннель. Не вероятнее ли допустить, что дюннельские ге­ рои не несли в своих ранцах «Происхождение видов...»1. Аб­ страктное значение получает в субъективном плане Карени­ на слово «любовь». Примечательно: Анна погубила себя для любви, не обретя её, а Каренину, поначалу артачившемуся: «Простить я не могу, и не хочу, и считаю несправедливым...» (4, X II), не соглашавшемуся с стыдливой сентенцией Дарьи Александровны: «— Любите ненавидящих вас...» (4, XII), именно она восстановила в душе «спокойствие и высоту», «та любовь, которую он (курсив наш.— А. С.) завещал нам» (слова графини Лидии Ивановны), между прочим, любовь, в которой выразилась свирепая жестокость (по отношению к Анне). Общественное мнение обрушилось на нее «всей т я ­ жестью своего презрения» (XVIII), и те «комки грязи», ко­ торые были приготовлены для нее, были брошены. Д а и она 1 К. А. Т и м и р я з е в . Соч., т. III, Сельхозгиз, 11937, стр, 177. 12