ТОЛСТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. 1974. [Ч.1].

основания «помещиков и помещичье правительство» (В. И. Л енин ). В строгом соответствии с историческими фактами нахо­ дится оценка положения народа на рубеже XVII—XVIII ве­ ков в романе А. Н. Толстого «Петр I » 4: «У всех накипело. Жить очертело при таких порядках. Грозили кремлевским башням» (49); «Посадский человек от нестерпимых даней и поборов выл на холодном дворе. Стонало все мелкое купе­ чество. Худел мелкопоместный дворянин» (57); «Вся Моск­ ва, весь народ, вся Россия — в язвах, в рубищах, нищая» (175). Естественна при этом реакция — сначала пассивный протест (уход в леса «воровать»), «чтоб не тянуть на горбе кучу воевод, помещиков, дьяков и подъячих, целовальников и губных старост, кровожаждущих без закона и жалости» (237), затем и активный. Бежавшие на Дон, по словам д р у ­ гого писателя-историка, «не раз поднимались на борьбу за свои права, за волю крестьянскую против крепостников» (Д. И. Петров-Бирюк. «Кондрат Булавин», 24) 5. Исторические песни XVIII в е к а 6 дают новые свидетель­ ства пробуждавшегося тогда крестьянского самосознания. В одной из них говорится, что стрельцы сначала просили царя Петра I «о большой милости»: «не выжечь-вырубить наш зеленый сад, ветвицы-кореньицы не повысушить». Укло­ няясь от прямого ответа, царь обещал подумать с боярами, с сенаторами переведать, с фельдмаршалами . Стрельцы обещают взять любой город «без свинцу и без пороху», одной грудью белою. Однако атаман, видя неми­ лость царскую, под ‘конец разговора во дворце з аявля ет царю: Ох ты гой еси наш батюшка православный царь... В глазах ты меня, сударь, обманываешь. Не видать тебе меня у 'себя во дворце» (36). А как не накопиться у служилого люда гневу, если «За двенадцать лет им, стрельчикам, им провианту нет. На доб- рых-то коней фуражу нейдет» (39)? В песнях из цикла «Жалобы солдат на Павла I» также ск азалась сила и вместе с тем слабость протеста крестьян в серых шинелях против социального зла. С одной стороны, русский солдат «бьет ружьем, кричит голосом» о том, что царь «стал слушать иноземщину», что в Туретчине «мрет там сила православная от холода и голода», а с другой, слышатся мольбы, обращенные к покойной Екатерине II: «Поднимися, наша матушка, милосердная государыня». 79